Что такое регенерация? Регенерация промышленной прибрежной морской зоны баку Регенерация промышленных территорий.

Проект: Градостроительная регенерация части промышленной территории Красноармейского района города Волгограда на принципах гибкости и устойчивости.

В проекте на примере одной из промышленных территорий Красноармейского района г. Волгограда рассмотрено решение современной проблемы функционального перепрофилирования промышленных зон крупных городов на основе принципов градостроительной гибкости и устойчивости. Выбор промышленной прибрежной территории канатного завода в качестве объекта градостроительного проектирования является следствием того, что такие территории являются ценными участками в широком градостроительном смысле - социально-экономическом, функционально-планировочном, рекреационном, ландшафтно-композиционном. В научно-исследовательской части проекта предлагается использовать принципы градостроительной гибкости и устойчивости для разработки моделей элементов планировочной структуры, а именно жилых кварталов, которые являются основными планировочными единицами новой градостроительной структуры формируемый на основе градостроительной регенерации промышленной территории Красноармейского района г. Волгограда. Особенности проекта. Проектное предложение интересно тем, что основываясь на существующей градостроительной ситуации, предлагается не стандартные пути решения сложной градостроительной задачи градостроительной регенерации промышленной территории и прилегающей к ней части жилой территории Красноармейского района. Создание новой планировочной структуры данной территории основано на четком функциональном зонировании с выделение основных функциональных зон жилой, общественной и зоны производственно-экологического кластера. Концепция основана на использовании интегрированного градостроительного и экологического подходов для создания устойчивости и гибкости среды, на основе. использования различной типологии жилых образований, для того чтобы обеспечить инвестиционную привлекательность проектируемой территории. В основу создания моделей новых жилых кварталов положен принцип разделения их территорий на территории приватного пространства, полуприватного и общественного пространств. В своем проекте на основе научных исследований и разработки моделей кварталов для данной территории, основанных на принципе градостроительной гибкости и устойчивости, предлагает новые типы жилых кварталов. Типология жилых кварталов отличается планировочной вариативностью, мультифункциональностью, гибридностью и устойчивой плотностью застройки. Таким образом предлагается использовать варианты социально-адаптированного жилья, рассчитанного на потребности людей разного социального статуса. Структура кварталов четко подчиняется функциональному зонированию и представляет универсальную среду обитания для людей разных возрастных групп. Экологическая направленность проектного решения основана создании взаимосвязанной системы озелененных связей и пространств в структуре проектируемой территории. Транспортная структура обеспечивает безопасность, открытость и доступность всей территории для пешеходов, велосипедистов и людей всех социальных групп. Градостроительная композиция проектируемой территории основана на принципе регулярных композиционных связей со всеми ее элементами, это обеспечивает взаимосвязанность и взаимопроникаемость квартальной структуры. Основные планировочные связи представляют собой пешеходные променады. Особо стоит отметить использование системы обводных каналов, которые имеют не только большое значение в улучшении микроклиматических условия проектируемой территории, но и играют важную роль в системе инженерной инфраструктуры (сбор дождевых вод и их вторичное использование)

Введение

В структуре развивающегося современного города в последние годы проблема реновации промышленных территорий является особенно актуальной. Под термином реновация понимается адаптивное использование зданий, сооружений, комплексов при изменении их функционального назначения.

Целесообразность реновации, внедрения альтернативных функций обуславливают социальные, экономические, психологические, исторические и эстетические факторы. Многие промышленные предприятия переносятся из центра города на его окраины, в область. При отказе от промышленного использования территории предусматривается снижение негативного воздействия на экологию.

Использование внутренних территорий, архитектурно-пространственная и функциональная организация которых на сегодняшний день не соответствует их градостроительной значимости и потенциалу, обычно не предполагает реновацию и восстановление предприятий. Поэтому одним из вариантов использования территории является полный снос существующего объекта и строительство нового по функциям комплекса с нуля. (Квартал Гелизен Кирхен, Германия, арх. М. Ковальски – на территории завода по производству печей) [Прил. 1].

Но при таком методе значительно увеличиваются затраты на снос объектов, на расчистку территории и так далее. Тем более что во многих случаях производственные здания являются архитектурными памятниками и охраняются государством (что очень характерно для нашего города []).

Именно поэтому в данной работе я и хочу рассмотреть примеры различных вариантов преобразования промышленных территорий и объектов с сохранением зданий и изменением функции, проанализировать опыт различных стран и архитектурных мастерских.

1. В.С. Антощенков. Курс лекций «Современное градостроительство»

Центр искусств и медиатехнологий в Карсруэ

Начать сравнение хотелось бы с примеров из зарубежной практики проектирования.

Первый объект, который мне хотелось бы рассмотреть, - Центр искусств и медиатехнологий в Карсруэ (Zentrum für Kunst und Medientechnologie Karlsruhe), Германия [Прил. 2].

Размещение в 1997 году на территории и в корпусах индустриального предприятия «IKWA-Карлсруэ-Аугсбург» современного общественного центра стало одним из примеров радикального пересмотра роли промышленного объекта в обновлении городского ландшафта. Широкие, высотой в три этажа блоки здания фабрики симметрично расположены вокруг десяти внутренних дворов. Здание выполнено из бетонных рам с заполнением кирпичной кладкой по фасадам. Заброшенное в семидесятые, а затем оккупированное художниками, в конечном счете здание было переведено в ряд памятников промышленной архитектуры.

Конкурс на реконструкцию, обслуживание и расширение здания завода выиграла архитектурная мастерская ASP SCHWEGER ASSOZIIERTE. Архитекторы удачно сохранили здание 1918 года и внедрили новые высокотехнологичные элементы. Например, для избежания негативного влияния шума и вибрации на здание, звуковая студия была вынесена за пределы фабрики в виде большого стеклянного куба перед фасадом.

Современные электронные технологии, как правило, требуют пространство - не более чем обыкновенную коробку, поэтому в промышленных масштабах залов, с крупными пролетами, фабрика представляла потенциально идеальный контейнер.

Перекрыв дворы фонарями и преобразив внутренние пространства, архитекторы добились идеального современного и функционального пространства. Размещенные на крышах солнечные генераторы питают трамвайные пути прилегающих территорий.

Особое внимание на данном объекте было уделено преобразованию участка вокруг здания, попытке создания максимально естественного природного комплекса вокруг здания, тем самым играя контрастами между высокими технологиями и возвращением к природе при выходе из здания. Проблема с парковками была решена устройством заглубленного паркинга на протяжении всего здания. Вся площадь над этим гаражом представляет собой зеленый газон, с восемью модулями искусственного рельефа с посадками деревьев. Модули выполнены из металлических листов, сохраняя таким образом «память места», его индустриальное прошлое.

1. Mixed media - architectural design of an art center in Karlsruhe, Germany. The Architectural Review, April, 1998 by Layla Dawson
2. В.А. Нефедов. Ландшафтный дизайн и устойчивость среды. - СПб, 2002

Газгольдеры в Вене

Следующий объект, который привлек мое внимание, - комплекс Газгольдеров в Вене , Австрия [Прил. 3, 4].

Газгольдеры были построены в Вене между 1896 и 1899 годами. Изначально эти громоздкие здания (62 м внутренний диаметр и 72 метра высотой) служили резервуарами для газа, но в 1970 они стали не востребованы и всё техническое оборудование было удалено. Осталась кирпичная оболочка и 90000 кубометров внутреннего пространства, охраняемые как памятники архитектуры.

В 1995 году было принято решение о преобразовании функции существующих газгольдеров в жилье и торгово-деловые помещения. После проведенного конкурса определись 4 архитектурных мастерских, каждая из которых взяла для работы одно из 4-х зданий: Coop-Himmelb(l)au, Manfred Wehdorn, Wilhelm Holzbauer и Jean Nouvel.

Все архитекторы подошли к преобразованию зданий по-разному. У Нувеля внутренняя часть состоит из 9-ти сегментов, расположенных по кругу, с небольшим отступом от существующих стен. Здесь располагается 14-этажное жилье. Внутри расположен торговый центр, перекрытый куполом, имеющий связь со всеми 4-мя газгольдерами, окруженный газоном и растительностью. В проекте у Нувеля также была идея создать собственный микроклимат внутри газгольдера, подвесив под куполом климатическое оборудование, но она не осуществилась.

Газгольдер «B» был поручен мастерской Coop Himmelb(l)au. Если все остальные архитекторы формировали только внутренние объемы, то Вульф Прикс предложил дополнить 3 новых формы, причем одну из них - снаружи, тем самым показывая современную архитектуру тем, кто не попадает внутрь комплекса. Внутри здания – цилиндрический объем с офисами, снаружи - ломаная плоская форма-экран, также с офисными помещениями, а на 1-м этаже располагается многофункциональный зал для общественных мероприятий, магазины и развлечения.

В проекте Ведорн Архитектс внутри газгольдера пространство разделено на 8 секторов, каждый из которых по высоте делится на функциональные зоны: жилье, офисы, торговля, паркинг (сверху вниз). Двор над гаражом перекрыт большим стеклянным куполом, образуя рекреационную общественную зону.

Wilhelm Holzbauer подошел к проектированию начинки 4-го газгольдера иным образом. В его проекте нет общего внутреннего пространства. Напротив, внутри на всю высоту поднимается цилиндрический объем жилого здания. От него тремя лопастями отходят корпуса, деля таким образом весь внутренний объем на 3 двора.

Помимо 4-х основных зданий комплекс включает в себя множество других построек различной инфраструктуры. Сюда включены развлекательный центр, построенный Rüdiger Lainer, и торговый мол-галерея, соединяющий газгольдеры. Большое развитие комплекс получил и под землей.

Эти здания были своего рода кульминацией промзоны. Абсолютно замкнутая, самодостаточная структура, возвышающаяся над складами и пустырями. После реконструкции они остались кульминацией всего района. Только теперь это не заброшенные скелеты, а привлекательные фешенебельные офисы, квартиры и магазины. На мой взгляд, это один из самых удачных мировых примеров реконструкции промышленного объекта такого масштаба. И как говорит сам Прикс: «… the Gasometer project is a rear example of local urban center creating a tension between the city’s historical core and new developments» - «…проект газгольдеров - это один из редких примеров городских центров, создающих тесную связь между историческим ядром города и новой, развивающейся застройкой» .

Высотный центр Мельбурна

Высотный центр Мельбурна [Прил 5]. Этот объект интересен с точки зрения оригинальности взаимодействия исторического здания и новой застройки.

Жители Мельбурна считают свой город самым «технически оснащенным» в Южном полушарии, этот комплекс нередко называют «Колизеем потребителей» . Автором его проекта является Кишо Нориаки Курокава.

Строительство комплекса, расположенного в историческом центре города, велось в 1986-1991 годы. Он состоит из высотного офисного здания, торгового центра футуристической формы, а также других учреждений культурно-развлекательного назначения. 55-этажный небоскреб нависает над соседним торговым центром; при отделке его фасадов применялись различные материалы: алюминий, камень, зеркальное и тонированное стекло.

В сооружении явственно чувствуются японские мотивы. Частью торгового центра является огромный 20-этажный стеклянный конус. Внутри него стоит памятник австралийской истории - построенная в 1894 году кирпичная башня - единственная сохранившаяся постройка бывшей фабрики по выпуску свинцовых труб, когда-то стоявшей на этом месте.

В данном случае существовавшая башня не играла особой важности с архитектурной точки зрения. Однако это важная высотная доминанта Мельбурна, к которой привыкли жители города. Это часть прошлого, городской истории, которую Курокава бережно сохранил, защитив стеклянным конусом, сделав из нее деталь интерьера нового торгового центра.

Как говорит Курокава: «Один из методов создания многозначной и двойственной архитектуры - цитирование фрагментов исторических символов» .

Новая Голландия

Постепенно перейдем к российским территориям и для начала рассмотрим проект сэра Нормана Фостера , его предложение по реновации территорий острова Новая Голландия [Прил. 6].

Новая Голландия будет представлять собой треугольной формы остров в Санкт-Петербурге на собственных опорах с разнообразными культурными учреждениями, размещенными на площади в 7,6 гектаров. Проект включает помещение театра, залы для проведения конференций, галереи, гостиницу, магазины, квартиры и рестораны с подвижной ареной в самом центре.

Замечательные исторические постройки, первоначально предназначенные для хранения лесоматериалов, будут переделаны в гостиницы и места для розничной торговли, которые будут перемежаться целым рядом помещений для исполнительских и визуальных видов искусства. Целый комплекс деловых зданий, размещенный по периметру «треугольника», сделает остров центром деловой активности, а не только развлекательным центром.

Следуя контурам существующего портового бассейна, арену под открытым небом будут окружать театр, бутики и рестораны с видами на воду. Она предназначена главным образом для представлений под открытым небом, при необходимости может заполняться водой (для проведения регат), а также заливаться льдом для использования в качестве катка. Проект также обеспечивает инфраструктуру для соединения с городом. Будут построены новые мосты и дороги.

На мой взгляд, данный проект - один из наиболее достойных крупномасштабных проектов в центре Петербурга за последнее время. Складская территория, пустовавшая долгие годы, наконец, может стать достоянием общественности. Фостер с особой тщательностью продумывает каждую деталь нового комплекса. Внимание уделяется и цвету крыш, и сохранению тополей и другой растительности, которую предлагал убрать даже петербургский общественный совет, и даже композиции световых фонарей в крышах, из-за нежелательного света которых остров в ночное время может изменить свой привычный черный силуэт. Хотелось бы, чтоб такое же внимание уделялось и другим проектам новой застройки в центре города.

1. Павел Никифоров. «Норман Фостер отстоял тополя Новой Голландии»

Музей воды

Один из удачных на мой взгляд объектов реконструкции промышленного объекта, выполненного нашими архитекторами - музей воды на территории предприятия «Водоканал» [Прил. 7].

Реконструкция здания водонапорной башни - это первый в Санкт-Петербурге опыт возрождения старых промышленных зданий, утративших свое былое назначение. Этот проект - эксперимент по смешению стилей XIX и XXI века. Основная задача состояла в восстановлении, очищении от позднейших «наслоений» и приспособлении к новым функциям внутренних пространств башни. Сохранение целостности интерьеров - красивых залов с арочными перекрытиями.

«А вот способ, которым мы эту «консервацию» обеспечили, принадлежит совсем другой архитектурной стратегии. Это скорее знак, функциональная скульптура. Не просто сильная форма - форма осмысленная. Архитектурная сущность любой башни - стремление вверх, и стеклянная вертикаль лестницы открывает это движение, обычно скрытое от глаз зрителя. Кирпичное здание как бы дублируется, утрачивая при этом свою материальность» - говорит Евгений Подгорнов, руководитель мастерской «Интерколумниум».

Красно-кирпичный восьмигранник водонапорной башни, спроектированной архитекторами Мерце и Шуберским в 1860-1863 годах, связан с водой лишь функционально: монолитный объем отрицает всякую текучесть. Архитекторам студии «Интерколумниум», реконструирующим башню, удалось решить не только вопросы содержательные - размещение в Башне музея «Мир воды», но и образные. Требования к сохранению исторических интерьеров Башни обусловили вынос лифта и лестницы в отдельную пристройку. Именно она стала основным акцентом реконструкции. В ее формах и материале можно прочесть образ воды. Вместе с башней была удачно преобразована и территория вокруг музея. Разбит сквер, устроен фонтан, поставлены скульптуры.

Галерея Якута

В качестве же отрицательного примера, не законченного или не удавшегося, можно привести московский проект Галерея Якута [Прил. 8]. Попытка сделать художественную галерею в здании газгольдера газовой фабрики Арма, на манер Австрийского проекта, как мне кажется, не была реализована. Создание гламурного клуба и галереи отразилось только на внутреннем облике здания, и то не удачно. Монотонно перекрытое балками и плитами внутренне пространство не является удачным примером решения непростой проблемы.

Галерея - это только 1-я попытка преобразовать территорию фабрики в бизнес-парк, планируется устройство офисов, торговли. Хотелось бы, чтобы дальнейшее проектирование сложилось более удачно. В качестве примера можно привести дипломный проект выпускников МАРХИ 1998 года (авторы О. Дихтенко, Е. Винтова).

Золотой остров

Теперь обратимся к еще пока не осуществленным проектам, посмотрим что ожидает нас в ближайшем будущем.

В Москве во всю идет обсуждение проекта «Золотого острова» [Прил. 9].

Программа «Золотой Остров» охватывает территорию острова напротив Кремля от Большого Москворецкого моста до памятника Петру Великому на Стрелке острова и впервые создает условия для комплексного освоения территории исторического центра площадью более 40 гектар. Нас же интересует часть острова, занимаемая сейчас фабрикой «Красный Октябрь» - западная оконечность острова.

Корпуса фабрики, являющиеся памятниками промышленной архитектуры, после ее вывода планируется реконструировать. Учитывая высоту помещений и архитектуру зданий, здесь предполагается размещение различных общественных функций и индивидуальных «лофтов» - мест проживания и работы художников, скульпторов и представителей других творческих профессий.

На месте сносимых сооружений фабрики, не представляющих архитектурной ценности, планируется возведение элитного жилого комплекса. На западной части Стрелки Острова в месте, окруженном с трех сторон водой и удаленном от городских магистралей, расположится гостиница, кафе и рестораны.

Эта территория, в силу своего географического местоположения сама по себе является весьма привлекательной рекреационной и прогулочной зоной. Все набережные на этом участке превращаются в озелененную прогулочную зону, рассчитанную на свободное посещение москвичами и гостями столицы. Западная часть Стрелки будет соединена пешеходными мостиками с площадкой памятника Петру I и Парком искусств.

Удачно в этом месте решена и проблема парковок. Двухэтажная подземная автостоянка площадью около 50 тысяч кв.м. расположится под дном гидротехнического сооружения Водоотводного канала между памятником Петру I и Малым Каменным мостом. Подземное пространство автостоянки соединится с подземной частью комплекса «Мегаполис Центра» на Стрелке Острова.

Красный пролетарий

Ну и напоследок рассмотрим не осуществленный проект, архитектурно-планировочная концепция развития и реструктуризации территории завода «Красный пролетарий» , предложенная известным московским архитектором Сергеем Скуратовым [Прил. 10].

В планировочной структуре проектируемой территории основным видится взаимопроникновение двух градостроительных направлений: «белого» и «красного». Их взаимодействие, основанное на цветовом решении красно-кирпичной и белокаменной архитектуры монастыря, становится главной стилеобразующей темой нового квартала. При этом красный цвет - это монастырская и красно-кирпичная промышленная застройка. Белый цвет декоративной отделки памятников классической московской архитектуры и основной цвет новой, легкой и динамичной архитектуры 20 века. Такое образное решение позволяет одновременно сохранить «гений места» и реабилитировать его под новую жизнь и новые функции.

Вся территория квартала делится по принципу «частное - общественное» на две категории пространств. Первая категория пространств - пешеходные бульвары, совмещенные с транспортным подъездом к домам. Десять дворовых пространств, приподнятых над землей на 4 метра, объединяют все жилые дома. В каждой группе разное количество домов, разная конфигурация в плане и разное функциональное насыщение. В центральной зоне всех дворовых пространств высаживаются крупномерные деревья. Периметр дворов имеет разную геометрию и разное решение.

Под пешеходно-транспортными зонами-бульварами организованы подземные автостоянки с автомойками, машиноместами для жильцов из расчета две машины на одну квартиру, гостевые машиноместа и места для сотрудников. На перекрестке двух пешеходных зон организованна европейская по масштабу площадь с расположенным на ней зданием гостиницы и торгово-развлекательным центром для жителей района.

Заключение

Таким образом, на примерах из отечественной и зарубежной практик архитектурного проектирования и градостроительства мы рассмотрели различные варианты и методики внедрения новой архитектуры в существующую историческую промышленную застройку. Различных подходов довольно много, и многие их них удачны и оправданы.

Политика реновации промышленных территорий в особенности актуальна для нашего города [для Санкт-Петербурга - прим. ред. ]. Петербург может утратить уникальные памятники промышленной архитектуры, если городская власть не примет решающих мер по их восстановлению. Многие здания фабрик и заводов, построенные в прошлых веках, сегодня пребывают в крайне запущенном состоянии, оставаясь при этом памятниками архитектуры.

Вернуть всем памятникам первоначальный вид без инвестиционных средств сегодня не представляется возможным, именно поэтому город возлагает большие надежды на арендаторов и владельцев исторических зданий. Политика создания чего-то нового, переосмысления промышленных зданий, приведет к притоку средств, инвесторов, сделает возможным воссоздание и поддержание памятников.

Комплексы заводов и фабрик, построенные в Санкт-Петербурге в XVIII - начале XX веков, изначально проектировались как объекты, формирующие огромное индустриальное пространство города. Это целые ансамбли, архитектура которых по силе своей выразительности и красоты не уступает другим памятникам истории и культуры.

Опыт зарубежных мастерских, а так же удавшиеся проекты наших архитекторов, очень важен. Заброшенных промышленных зданий в городе существует немало, например на набережной Обводного канала. В нашем городе новая архитектура - всегда компромисс, поэтому широко применяемая на западе практика соединения языка классики с языком новейшей архитектуры рассматривается как радикальный жест. Поэтому, чтобы воплотиться, он должен быть глубоко осмыслен и мотивирован.

Максим Андреев, Санкт-Петербург, декабрь 2007 г.
Данная статья является субъективным мнением автора
При использовании материалов ссылка на автора обязательна

Константин Чаморовский

Пять этажей из стекла и бетона на месте усадебного двора и сада, достраивание главного дома усадьбы в псевдоисторическом стиле, устройство четырехуровневого подземелья – вот как, по мнению разработчиков регламентов и аттестованных государственных экспертов, выглядит регенерация историко-градостроительной среды дома Елагина на Страстном бульваре, 11.

Возможно ли новое строительство в охранной зоне памятника? Федеральный закон №73-ФЗ от 25.06.2002 г. «Об объектах культурного наследия…» дает ответ на этот вопрос в самом определении охранной зоны:

Охранная зона — территория, в пределах которой в целях обеспечения сохранности объекта культурного наследия в его историческом ландшафтном окружении устанавливается особый режим использования земель, ограничивающий хозяйственную деятельность и запрещающий строительство, за исключением применения специальных мер, направленных на сохранение и регенерацию историко-градостроительной или природной среды объекта культурного наследия.

Новое строительство возможно, но лишь в рамках регенерации историко-градостроительной среды памятника. В свою очередь, регенерация определяется в новой редакции Положения о зонах охраны объектов культурного наследия, утвержденной в 2015 г., как

восстановление, воссоздание, восполнение частично или полностью утраченных элементов и (или) характеристик историко-градостроительной и (или) природной среды.

Территория владения полностью входит в объединенную охранную зону № 040. Разработчики регламентов «учли» этот факт, ограничив новое строительство на регламентном участке по адресу Страстной бульвар, д. 11 следующими параметрами:

– новое строительство в рамках специальных мер, направленных на регенерацию характеристик исторической градостроительной среды с использованием следующих показателей:

– средняя этажность — 3-5 эт. (максимальная относительная отметка 18,8 м / максимальная абсолютная отметка 174,7 м);

– сохранение открытого пространства со стороны двора вдоль каменной ограды по линии застройки Страстного бульвара с возможным устройством светового фонаря над освоенным подземным пространством (высота светового фонаря не должна превышать прясло каменной ограды — 2,35 м);

– максимальное количество этажей / максимальная высота (абсолютная отметка) – 5 эт. / 18,8 м (174,7 м);

– нейтральное стилевое решение, не нарушающее приоритет объекта культурного наследия по адресу: Страстной бульвар, д.11, стр.1;

– ритмическое решение фасада, характерное для застройки второй половины XIХ в.

Следует понимать, что во владении 11 по Страстному бульвару никогда не существовало утраченных ныне 3-5-этажных зданий, которые могли бы быть воссозданы в рамках подобной регенерации. Фактически, регламент разрешает уничтожить усадебный двор и сад, заняв их «пристройками», существенно превосходящими по размерам сам дом Елагина и неизбежно губящими ансамбль городской усадьбы, ее историческую среду и визуальное восприятие памятника – главного дома. Урон наносится и фронту застройки Страстного бульвара в целом – а ведь ближайшим соседом дома Елагина является ансамбль классицистических зданий Ново-Екатерининской больницы. Не говоря уже о возможном ущербе самому зданию в ходе строительства с освоением подземного пространства. Разумное понимание термина «регенерация» не вмещает подобных решений – что не помешало московскому правительству согласовать градостроительный регламент, в котором требование регенерации выступает лишь ритуальной формулой.

Откуда же возникли столь вопиющие параметры застройки? Возможный ответ дает предпроектное предложение , рассматривавшееся за год до утверждения процитированных выше регламентов на одном из заседаний Экспертно-консультативного общественного совета (ЭКОС) при главном архитекторе Москвы. Параметры строительства на Страстном б-ре, 11 «гостиничного комплекса в составе проекта реставрации здания с элементами воссоздания в режиме регенерации» поразительным образом вписываются в словно бы подогнанный под них градостроительный регламент участка, утвержденный год спустя. Утвержденный несмотря на то, что в 2009 г. ЭКОС признал предпроект С. Пошвыкина и С. Суздальцева из мастерской № 8 «Моспроекта-2» ведущим «к полной утрате историко-культурной ценности выявленного объекта культурного наследия, радикальной трансформации его восприятия»:

Президиум ЭКОСа не может одобрить представленные «Предпроектные предложения по строительству гостиничного комплекса в составе проекта реставрации здания с элементами воссоздания в режиме регенерации», предусматривающие разборку части здания, пристройку и надстройку выявленного объекта культурного наследия, полную ликвидацию всего природного ландшафтного окружения главного дома усадьбы и строительства на ее исторической территории 4-этажного здания с многоуровневой подземной парковкой, поскольку планируемые мероприятия практически приведут к полной утрате историко-культурной ценности выявленного объекта культурного наследия, радикальной трансформации его восприятия и нанесут ущерб историко-градостроительным характеристикам территории, примыкающей к Страстному бульвару.

К 2015 г. предпроектные предложения Пошвыкина и Суздальцева эволюционировали в «Проект приспособления для проведения работ, затрагивающих конструктивные и другие характеристики надежности и безопасности выявленного ОКН», разработанный ООО «Пошвыкин группа» по заказу ООО «Страстной, 11». Справедливости ради следует отметить, что из проекта исчезла (судя по имеющимся в нашем распоряжении материалам) предполагавшаяся предпроектом 2009 г. разборка части основного объема памятника. Впрочем, предмет охраны объекта культурного наследия составлен таким образом, что оставляет фактически беззащитной северную часть Г-образного объема здания – а именно ее, по первоначальному замыслу, предполагалось разобрать, сохранив лишь восточный фасад. Не включен в предмет охраны и западный участок каменной ограды. Поэтому основания опасаться за сохранность этих элементов памятника по-прежнему остаются.

В то же время, планы по застройке участка не изменились. «Приспособление» объекта культурного наследия по-прежнему включает в себя:

– строительство со стороны бокового и дворового фасада памятника 1-5-этажной надземной части с офисными помещениями и 4-этажного подземного объема…

– строительство 2-этажного объема со стороны Страстного бульвара, примыкающего к левой части исторического здания…

– устройство 4-уровневого атриума на стыке исторической и достраиваемой части, в габаритах утерянного зимнего сада.

Памятник предлагается достроить, имитируя подлинник, так что фасад по бульвару удлинится вдвое. Достраиваемая часть возводится за исторической усадебной оградой, с небольшим отступом от красной линии. Согласно документам, решение достраиваемой части «в виде псевдоисторической пристройки, точно повторяющей архитектуру исторического правого крыла здания», было рекомендовано Департаментом культурного наследия. И к этому наполовину подлинному, наполовину поддельному объему будет пристроена сзади пятиэтажная (если не брать в расчет четыре подземных уровня) стеклобетонная коробка «нейтрального стилевого решения, не нарушающего приоритет объекта культурного наследия».

В ходе нового строительства будет снесена западная пристройка, не попадающая на территорию памятника, однако включаемая Предметом охраны в подлежащую сохранению объемно-пространственную композицию здания на 1913 г. Впрочем, о каком сохранении объемно-пространственной композиции можно говорить при полном уничтожении ансамбля усадьбы?

Весной 2015 г. предложенное ООО «Пошвыкин группа» архитектурно-градостроительное решение было одобрено Москомархитектурой. Летом того же года проект прошел государственную историко-культурную экспертизу. Описывая состояние памятника, аттестованные эксперты В.В. Фомин, В.И. Бубнов и С.Е. Шуньгина отмечают, что домовладение городской усадьбы сохраняет все основные элементы: главный дом, флигель, каменную ограду с воротами и сад; «сложившиеся в 1910-х гг. границы владения и объемно-пространственная структура застройки дошли до настоящего времени практически без изменений». Казалось бы, за констатацией сохранности ансамбля должен последовать вывод о недопустимости застройки территории усадьбы. Однако вывод, сделанный аттестованными государственными экспертами, прямо противоположен. Не усмотрев в описанном выше приспособлении объекта культурного наследия противоречий требованиям федерального законодательства об охране памятников, они рекомендуют Мосгорнаследию согласовать представленное решение. Согласовать как регенерацию историко-градостроительной среды то, что уничтожает не только среду, но и непосредственно ансамбль городской усадьбы.

Когда весной 2016 г. экспертиза Фомина, Бубнова и Шуньгиной была опубликована , участники общественного обсуждения сразу же обратили внимание Мосгорнаследия на несоответствие параметров одобренного экспертами строительства требованиям регенерации как «восстановления, воссоздания, восполнения частично или полностью утраченных элементов и (или) характеристик историко-градостроительной и (или) природной среды». Однако Мосгорнаследие предпочло в своем решении опереться на регламент 2010 г. Замечания о несоответствии экспертируемого проекта требованиям регенерации признаны необоснованными в силу того, что предложенные параметры нового строительства допускаются градостроительным регламентом участка. Того, что сам этот регламент нарушает требования федерального законодательства, Мосгорнаследие предпочло не заметить. По итогам рассмотрения принято решение «о согласии с положительным заключением государственной историко-культурной экспертизы от 17 июня 2015 г. и одобрении проектных решений «Проекта приспособления» для получения положительного заключения государственной экспертизы».

Приходится констатировать, что термин «регенерация» по-прежнему наполняется самым вольным содержанием, несовместимым ни с духом, ни с буквой закона в виде четкой формулировки, данной в новой редакции Положения о зонах охраны. В сложившейся ситуации «Арх надзор» считает необходимым обратиться в прокуратуру с заявлением о проверке законности согласований проекта строительства на Страстном бульваре, 11. Пора ввести «регенерацию» в рамки дозволенного.

пресс-релиз:

Сейчас в столице – около 27 тыс. га промзон, но в ходе реорганизации, согласно последним заявлениям властей, под промышленными предприятиями останется только 7,5 тыс. га. Возникают вопросы: что станет с почти двадцатью тысячами гектарами пространства? Каковы возможные сценарии преобразования этих зон? Что предпочтительнее – джентрификация или регенерация? Способна ли культура стать востребованным ресурсом развития промышленных территорий Москвы?

С решением этих вопросов связана и задача привлечения Культурного центра ЗИЛ к оживлению территории завода АМО ЗИЛ. Поводом к дискуссии послужила выставка, прошедшая в Культурном центре ЗИЛ, на которой была представлена концепция «Полуострова ЗИЛ» от архитектурного бюро «Проект МЕГАНОМ». Проект «Полуостров ЗИЛ» победил на международном урбанистическом конкурсе, стартовавшем в начале 2012 года при поддержке Правительства Москвы, в котором участвовало 17 ведущих компаний, в том числе французская Valode& Pistre, UBERBAU Architectureand Urbanism из Германии и Mecanoo Architecten из Нидерландов.

Авторы концепции «Полуостров ЗИЛ» пришли к выводу, что необходимо использовать территорию для решения насущных задач жителей. Основная идея реформирования территории АМО ЗИЛ – интеграция. Интеграция 297 га, неэффективно используемых и занимаемых производством, в экономическую, общественную и культурную жизнь города. Интеграция существующей дорожной сети в транспортную сеть Юга и Юго-Востока и, тем самым, перераспределение нагрузки с проспекта Андропова и Третьего кольца. Интеграция жилой и общественной застройки в сложившийся «каркас» одного из старейших производственных предприятий Москвы.

В настоящее время проект проходит стадию публичных слушаний – на них представлены материалы планировки территории функциональных зон № 3, 4, 6, 8, 10 района Даниловский ЮАО г. Москвы (территория «АМО ЗИЛ»).

В рамках обсуждения будут рассмотрены следующие вопросы:

• Сценарии преобразований промышленных зон: джентрификация и (или) регенерация.
• Культура как ресурс развития промышленных территорий.
• Вызовы освоения московских промышленных зон.
• Перспективы привлечения ресурсов Культурного центра ЗИЛ к регенерации территории завода АМО ЗИЛ.

В дискуссии ожидается участие:

• Сергея Кузнецова, главного архитектора Москвы ,
• Юрия Григоряна, члена Архитектурного совета, руководителя бюро «Проект Меганом»,
• Виталия Лутца руководителя зональной мастерской № 15 ГУП «НИ и ПИ Генплана»,
• Игоря Захарова, генерального директора АМО ЗИЛ.

Приглашенные эксперты:

• Зеленцова Елена, директор Культурного центра ЗИЛ
• Капков Сергей, Правительство г.Москвы
• Высоковский Александр, декан Высшей школы урбанистики ВШЭ
• Зуев Сергей, декан ФГУ РАНХиГС
• Визгалов Денис, урбанист
• Сапрыкина Алина, Центр дизайна Artplay
• Троценко Софья, ЦСИ ВИНЗАВОД
• Ларионова Екатерина, зав. Кафедрой территориального развития ФГУ РАНХиГС
• Карпова Ольга, декан факультета управления социокультурными проектами МВШСЭН
• Михаил Лабазов, архитектор
• Николас Чампкинс, архитектор-консультант Культурного ценрт ЗИЛ)
• Ирина Михайловна Сахно, РУДН
• Долгин Борис, научный редактор портала Полит.ру
• Николай Васильев, архитектор
• Денис Ромодин, краевед
• Андрей Мрост, оргконсультант

Термин «регенерация» можно и, вероятно, нужно рассматривать в двух аспектах:

Во первых, как один из многих десятков терминов, начинающихся с приставки «ре-...», имеющих множественные оттенки значений возврата к прошлому состоянию, его восстановления, возобновления какой-то деятельности, рождения чего-то вновь и т.п. Многие из этих терминов используются в деле сохранения культурного наследия; причем в разных странах предпочтение отдается разным терминам, а реально вкладываемые в одни и те же термины значения могут при этом сильно отличаться.

Во-вторых, как термин, получивший особо значимое применение в практике сохранения культурного наследия в нашей стране, где он, начиная с 1980-х гг. все более активно и широко используется для обозначения такого рода действий в строительстве и градостроительстве, который характерен бережным отношением к недвижимым объектам наследия и исторической среде поселений, стремлением восстановить их градоформирующую роль. При этом в 2002 г. термин был закреплен в Федеральном законе «Об объектах культурного наследия...», где «сохранение и регенерация историко-градостроительной или природной среды» признается единственно возможной целью строительных действий на территории охранных зон объектов культурного наследия (№ 73-ФЗ, ст.34, часть 2).

Вместе с тем, часто приходится сталкиваться с самой разной трактовкой содержания этого нормативного установления, что отрицательно сказывается на практике действий государственных органов охраны культурного наследия и объективности заключений государственной историко-культурной экспертизы.

Сразу же следует отметить, что между применением термина «регенерация» в широком смысле – в градостроительной деятельности по бережной, контекстуальной реконструкции довольно значительных территорий, и в узком смысле, относящемся к возможным строительным действиям в охранных зонах объектов культурного наследия, как правило, имеющим на порядок меньшие размеры, чем в предыдущем случае, имеется большая разница. Очевидно, следует иметь в виду две отличающихся друг от друга трактовки этого термина, применительно к этим задачам, хотя желательно, все же, что бы эти трактовки как-то взаимно согласовывались и не были совершенно разнонаправленными.

В градостроительной деятельности термин «регенерация» стал достаточно активно применяться в СССР уже начиная с конца 1970-х гг. для характеристики комплексного, ориентированного на действенное сохранение и использование архитектурно-градостроительного наследия подхода и обозначения реализующих такой подход работ.

При этом произошло терминологическое разделение страны. В Москве, Ленинграде, большей части Российской Федерации градостроители, работающие в исторической среде, предпочитали использовать термин «реконструкция», несмотря на его определенную компрометацию разрушительной в отношении наследия практикой «социалистической реконструкции городов» и смысловую двусмысленность. Все же для большинства консервационистов в мире реконструкция означает «перестройку», или даже «строительство заново», в чем-то даже корреспондируясь с нашим современным «воссозданием». Для фиксации специфического, сберегающего характера реконструкции ее иногда дополнительно классифицировали как «комплексную», «щадящую», или еще как-то.

В западных районах тогдашнего СССР, в республиках Прибалтики, в Белоруссии, отчасти в Украине для подобных работ использовался термин «регенерация». Наиболее хитрыми оказались грузины. Комплекс осуществленных ими работ в исторической среде Старого Тбилиси был обозначен как «реконструкция-регенерация».

В методическом плане наиболее четкое определение понимания термина «регенерация» в градостроительстве разработал в конце 1970-х – 1980-х гг. Эдгар Пучин (Пучиньш) – автор и реализатор проекта регенерации Старой Риги. Он называл регенерацией «преобразование исторически сложившегося градостроительного комплекса путем восстановления его утраченных частей, планировочно-пространственной структуры, композиционной целостности и функциональной активности». При этом устанавливалось, что целью, и составными частями регенерации следует считать «ревалоризацию» – воссоздание архитектурно-пространственных качеств и архитектурно-художественных качеств градостроительного комплекса, и «ревитализацию» – повышение функциональной значимости путем восстановления утерянных или развития новых не разрушающих комплекс общественных функций.

В зарубежной практике последних десятилетий термин «регенерация» закрепился в основном за действиями по экономическому оздоровлению, возрождению рентабельности функционирования хозяйственного комплекса и процессов общественной жизни в старых городах (практика Великобритании, программа «Городской Ренессанс» Совета Европы).

И применительно к нашим современным условиям и действующему законодательству об объектах культурного наследия вероятно будет целесообразно вкладывать в понятие «регенерация» несколько разный смысл, в зависимости от того, к чему оно прилагается: к памятникам и ансамблям или к достопримечательным местам, по аналогии с тем, как это сделано в Федеральном законе №73-ФЗ (ст. 35, части 2 и 3) в отношении территорий объектов.

И, если регенерация на территории достопримечательного места и в пределах его охранной зоны может пониматься, как допускающая значительную степень обновления для оживления объекта, «вдыхания в него жизни», то применительно к памятникам и ансамблям по нашему мнению следует скорее придерживаться строгой словарной трактовки термина, а именно: «восстановления утраченных частей, возвращения к исходному состоянию и свойствам», хотя в словаре это формально относиться к областям химии, биологии и т.п. Конечно, в отношении недвижимых объектов культурного наследия это может и должно быть конкретизировано.

Так в Законе города Москвы «Об охране и использовании недвижимых памятников истории и культуры», принятом в 2000 г (№ 26), под регенерацией понимается: «… восстановление утраченных элементов архитектурных или градостроительных ансамблей» (ст. 1). Это вроде бы близко к желаемому, но хочется иметь еще какое-то уточнение в отношении не только элементов, но и некоторых характеристик среды.

Как нам кажется, исследование в этом отношении должно быть продолжено с участием более широкого круга заинтересованных специалистов разного профиля и областей интересов. Однако, при этом кажется все же правильным действовать в направлении конкретизации и достаточно однозначного понимания содержащихся в нормативных документах терминов. А то встречаются, например, работы, где вводятся другие «конкурирующие» с регенерацией термины, как, скажем, реабилитация, «восстанавливающая первоначальное достоинство», формами которой будто бы являются и реставрация, и регенерация, и реновация, а, вместе с тем, ее рекомендуется «осуществлять в рамках режима регенерации».

Таким образом, достаточно и без того, как мы видели, дискуссионный, но все же нормативный термин регенерация, о значении которого следует договариваться, пытаются подменить каким-то другим, отнюдь не менее дискуссионным и, к тому же, не содержащимся в нормативах термином. По нашему мнению – это своеобразное лукавство, попытка облечь в форму словесных рассуждений предложения по более активному изменению состояния исторической среды тех или иных конкретных объектов, чем это кажется допустимым в ходе регенерации, в ее истинном строгом значении.

Сост. В.Р. Крогиус, июнь - июль 2006 г.

Термин «регенерация»