Когда над рейхстагом водрузили красный флаг. Знамя победы над рейхстагом в берлине

Жизнь и смерть Героя.

Имя его Алексей Прокопьевич Берест. 9 марта 2015 года ему исполнилось бы 94 года. Алексей Берест родился в простой крестьянской семье в деревне Горяйстовка Ахтырского района Сумской области 9 марта 1921 года, когда еще кое-где тлели угли Гражданской войны. У Прокопа Никифоровича и Кристины Вакумовны Берестов было шестнадцать детей. Но лишь девять из них выжили в суровые годы. В 1932 году Алексей и его братья и сестры остались сиротами. К счастью, в многодетной семье всегда есть более старшие дети, которые не дадут пропасть остальным - у Берестов это были старшие сестры Марина и Екатерина. Именно они, после смерти отца и матери, взяли на себя все тяготы «глав семейства», сумев худо-бедно вырастить и воспитать более младших родственников.
На долю Алексея выпало суровое колхозное детство, когда приходилось наравне со взрослыми работать в поле от зари до зари, а ведь надо еще и учиться! Впрочем, хоть Алеша и был любознательным ребенком, он в отличники так и не выбился. Да и характер уже в детские годы был еще тот! Как ни пытались его переломить, сколько испытаний за его стойкость и неравнодушие ко всему он не пережил, он всегда оставался при своем мнении. В шестнадцать лет он поступил учиться на курсы трактористов. Причем для того, чтобы стать трактористом, он приписал себе два лишних года - юный Алексей опасался, что не возьмут на учебу, сославшись на «малолетство».

В октябре 1939 года добровольцем записался в Красную Армию. Участвовал в Советско-Финской кампании. Служил во 2-м полку связи Ленинградского военного округа. За этими сухими строками биографии скрыты те качества, которые теперь принято называть патриотизмом. Но не любил Алексей Прокопьевич громких слов, он не любил напыщенности и пустобрехства, но он не был молчуном. Его слова были емкими, лаконичными и категоричными, как автобиографические воспоминания о тех годах. За период Великой Отечественной войны он прошел путь от рядового до заместителя командира батальона по политической части. Иными словами говоря, особо карьеры не сделал, хотя и проявил свои личные качества. Мало кто помнит, но в 5 серии фильма "Освобождение" Береста сыграл Э.Изотов. И это не простое совпадение фамилии - авторы фильма умышленно отдали дань уже в то время начинавшему забываться герою... Войну Берест начал рядовым - связистом, через год стал командиром отделения, а затем и парторгом роты. В 1943 году ефрейтор Берест был отобран в числе лучших солдат для учебы в Ленинградское военно-политическое училище. Несмотря на то, что у Береста не было требуемого среднего образования, фронтовой опыт и положительные характеристики сделали свое дело - его приняли в училище и за несколько месяцев Берест прошел курс подготовки офицерского состава. Пройдя курс обучения в училище, в то время дислоцировавшемся в Шуе, Берест был назначен заместителем командира батальона по политической части 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии.

30 апреля 1945 года, по приказу первого коменданта рейхстага командира 756-го стрелкового полка Зинченко Ф.М., мл. лейтенант Берест А.П. возглавил выполнение боевой задачи по водружению знамени военного совета 3-й ударной армии на куполе рейхстага. За эту операцию был награжден Орденом Красного Знамени. Говоря проще, он, под прикрытием роты автоматчиков Сьянова И.А., в 14 часов 30 минут забравшись на одну из колонн рейхстага, прикрепил на ней красный флаг. Но командованию идея хоть в целом понравилась, показалось, что красный флаг над колонной это не сильно впечатляет и был дан приказ установки флага над куполом рейхстага. При этом следует упомянуть, что здание кишмя кишело вражескими солдатами даже не думавшими пока сложить оружие.
Ворвавшись внутрь, отряд попал под шквальный пулеметный огонь противника. Алексею Прокопьевичу удалось укрыться за статуей из бронзы, но стрельба была такой интенсивной, что у статуи срезало руку. Подняв осколок бронзы, Берест швырнул его в сторону пулеметной точки. Огонь стих, видимо, противник принял кусок конечности статуи за гранату. Этого мгновенья хватило, чтоб ринуться вперед. Но основание лестничного марша оказалось разрушенным и огромного роста, почти под два метра богатырь Алексей выполнил роль трамплина - это по его плечам Егоров М.А. и Кантария М.В. забрались выше. На чердак первым поднялся Берест. Он очень редко потом рассказывал о былом - сначала было как-то не принято проводить встречи со школьниками, а потом его и не звали особо. Но сохранились его воспоминания, как они привязывали солдатскими ремнями Красный Флаг к бронзовой ноге лошади. Именно так, немного даже с иронией вспоминал Алексей Прокопьевич апогей этой операции.

«Передо мной командованием была поставлена задача - возглавить и обеспечить водружение Знамени Победы. В стремительном броске мы ворвались в открывшийся проход центрального входа здания, двери которого были подорваны гранатой. В это время при моем участии знаменосцами товарищами Кантария с Егоровым было закреплено армейское знамя №5 на одной из колонн центрального входа в рейхстаг в 14.30 дня 30 апреля», - вспоминал уже в шестидесятых Алексей Берест (цит. по. Южный А. Так кто же водрузил знамя над рейхстагом?).
В ночь на 2 мая 1945 года, по заданию командования, переодевшись в форму советского полковника, Берест А.П. лично вел переговоры с остатками гарнизона рейхстага, принуждая их к капитуляции. Снова попытаюсь объяснить, что за этим стояло. Реально гарнизон сдаваться был не намерен, и соглашался вести переговоры с офицером, чином не ниже полковника. Однако в числе ворвавшихся в рейхстаг советских солдат и офицеров самым старшим по званию был командир батальона Степан Неустроев - он носил капитанские погоны. Степан Неустроев был человеком небольшого роста и сухощавой комплекции, поэтому опасался, что гитлеровцы просто не поверят тому, что он - старший офицер в звании полковника. А богатырь Алексей как никто другой подходил на роль человека, способного ставить условия, вот и выпала ему честь надеть полковничьи погоны, пусть и «понарошку». Капитан Неустроев пошел с Алексеем в качестве помощника. Берест дал противнику два часа на размышление и твердым шагом пошел назад, не оглядываясь. Со спины послышался выстрел, но Алексей продолжил движение. Позже выяснилось, что пуля прострелила его фуражку.За "исключительную отвагу и мужество, проявленные в боях" Берест А.П. был представлен к званию Героя Советского Союза, но, как говорят, маршал Жуков не больно любил политруков, и, взглянув на должность соискателя награды, решил, что хватит и ордена Красного Знамени. В мае 1946 г. Президиум Верховного Совета СССР опубликовал Указ «О присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и сержантскому составу вооруженных сил СССР, водрузившему Знамя Победы над рейхстагом». Высшей награды советского государства удостоились пять военнослужащих: капитан Степан Неустроев, капитан Василий Давыдов, старший лейтенант Константин Самсонов, сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария. Алексей Берест, который, как мы видим, сыграл немалую роль в штурме рейхстага, высшей награды так и не удостоился.
Сразу после окончания войны Алексея Береста назначают начальником эшелона, следовавшего из Германии в Советский Союз и везшего назад угнанных немцами советских граждан - людей, которым предстояла нелегкая судьба после возвращения на Родину. Берест заехал по пути в родную деревню, где заболел тифом и был помещен в военный госпиталь. Кстати, госпиталь тоже сыграл важную роль в жизни офицера - именно там он познакомился с медицинской сестрой по имени Людмила, которая стала его верной спутницей на последующие годы жизни.

Службу в вооруженных силах Алексей Прокопьевич закончил в 1948 году в Севастополе - в звании старшего лейтенанта и на должности заместителя начальника по политчасти передающего радиоцентра узла связи Черноморского флота. Затем переехал в Ростовскую область. Здесь, в селе Покровском (сегодня это районный центр) была родина его жены Людмилы Федоровны. Старшина милиции Петр Цуканов, в то время бывший начальником КПЗ местного райотдела вспоминал: «У нас сосед умер, Бересты в эту хатку и поселились, с детьми - четверо. Пол земляной, стены саманные, крыша камышовая. Оконца - у земли. Приехали - чемоданчик и узел с бельем. Ну, я мог выписывать в колхозе картофель, капусту, делились с ними. Его назначили зав. райотделом кинофикации. Он меня иногда пригласит в кинобудку - выпьем, сидим, он рассказывал, как рейхстаг брал, вроде даже и знамя водружал. А я и сам до Балатона дошел… » (Цит. по: Горбачев С. Берлинский Маринеско). Жил Берест скромно, но никогда и ни перед кем не заискивал и не пресмыкался - такое было его жизненное кредо. И из-за него немало проблем нажил себе Алексей Прокопьевич. Он часто менял места работы - то возглавлял ДОСААФ в Пролетарском районе, то был замдиректора МТС в Орловском районе, а в Неклиновском районе возглавил отдел кинофикации.

Но характер был железный, а время жесткое. Нажил недругов или еще что-то там случилось, но вскоре Берест был арестован. Вполне возможно, сыграло здесь роль то, что он упорно пытался добиться правды и поведать о своем участии в водружении красного знамени на рейхстаг. В феврале 1953 года, когда Береста арестовали, на допросе в прокуратуре следователь спровоцировал его на драку. Береста приговорили к десяти годам лишения свободы за хищения, хотя семнадцать человек подтвердили его непричастность к инкриминируемому деянию. Хорошо хоть, срок сократили по амнистии - в два раза меньше. Берест отсидел свое, положенное судьбой, и вернулся в Ростовскую область. Конечно, ни о какой руководящей работе уже не могло быть и речи. Семья Береста поселилась в Ростове-на-Дону - в поселке Фрунзе. Это небольшой микрорайон «частной» и двухэтажной застройки на границе Александровской рощи с одной стороны и Кизитериновской балки с другой стороны - типичный рабочий поселок. Здесь жили рабочие ростовских заводов. На завод устроился и Алексей Берест. Герой войны работал грузчиком на третьем мельзаводе, завальщиком на заводе «Продмаш», затем устроился пескоструйщиком в сталелитейный цех завода Ростсельмаш.

Жила семья Береста в двухэтажном доме, на первом этаже. Береста хорошо знали и любили и на заводе, и на поселке. Дочь героя, Ирина Алексеевна, говорит о большой человеческой доброте своего отца Алексея Прокопьевича Береста: «Как все могучие люди, отец был очень добр - до наивности. У них в бригаде появился новый слесарь - солдат из армии. Невеста беременная, а он не женится: «Жить негде». Отец поселил их, молодых, в нашей комнате, прописал. Парень, когда выпьет, - дурной был, а отец его жалел. Родилась у них девочка. Они у нас 4 года жили. Потом исчезли, а в нашу квартиру приезжает вдруг семья - из Свердловска. Оказывается, парень наш потихоньку обменял нашу комнату на квартиру в Свердловске. У нас стало четверо соседей. Но отец и с этой семьей подружился» (Цит. по: Горбачев С. Берлинский Маринеско).
3 ноября 1970 года Алексей Прокопьевич Берест трагически погиб. Погиб, как и подобает настоящему герою, совершив подвиг. Он стоял с внуком на руках, когда раздался крик "Поезд!" На рельсах оказался ребенок - девочка. Никто из очевидцев даже не успел заметить, как Алексей Прокопьевич ссадил внука на землю и бросился на верную гибель. Он оттолкнул девочку с путей и принял на себя удар такой силы, что его отбросило далеко на платформу. Умер Алексей Прокопьевич Берест в больнице, ему было всего сорок девять лет. Разумеется, этот физически крепкий человек прожил бы намного дольше и, кто знает, может и застал бы современность, но быть героем и совершать подвиги, видать, у Береста значилось на роду - оттого и не мог он промедлить, кидаясь тогда за ребенком под едущий поезд.

До последних дней жизни Алексей Берест очень переживал по поводу того, что государство так и не отметило его действительных боевых заслуг, более того - сильно обидело, запрятав на годы в «зону» по сфабрикованному и нелепому обвинению. Дочь Береста Ирина Алексеевна вспоминала: «В шестидесятых годах несколько раз приезжал к нам Неустроев (тот самый комбат, вместе с которым Берест участвовал в переговорах с немцами, играя роль полковника - прим. И.П.): «Что ж ты в коммуналке живешь, в таких скотских условиях?» Не то, чтобы с сожалением, а с каким-то чувством... самодовольства, что ли: «У тебя что же, даже телефона нет?». А как выпьют, Неустроев снимает свою Золотую Звезду и протягивает отцу: «Леша - на, она - твоя». Отец отвечает: «Ну, хватит...». Отцу это было неприятно, больно. Он до конца жизни страдал. Когда по телевизору показывали военные праздники или парады, он его выключал (Цит. по: Горбачев С. Берлинский Маринеско)).
Похоронен настоящий герой на маленьком Александровском кладбище (бывшее кладбище станицы Александровской, которая нынче является частью Пролетарского района Ростова-на-Дону). В советское время у его могилы принимали в пионеры, несли цветы на День Победы и проводили различные встречи ветераны. В 1990-е годы, время всеобщей разрухи - в стране и в головах, проявлявшейся и в дряном поведении молодежи, на бюсте, установленном над могилой вандалы отбивали то ухо, то нос, проверяя - не из цветмета ли он выполнен. А сегодня его могила хоть и убрана, но все равно оставляет удручающее впечатление, так как находится у входа на кладбища, куда сносят мусор от других могил.
6 мая 2005 года за боевую отвагу в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., личное мужество и героизм, проявленные в Берлинской операции и водружение Знамени Победы над рейхстагом, указом президента Украины №753/2005 Бересту Алексею Прокопьевичу присвоено звание Героя Украины (посмертно). Получается, что память настоящего героя и русского человека больше чтили на Украине, чем в России, службе которой Берест отдал лучшие годы жизни, отдал героически, и героически погиб, спасая ребенка из-под поезда.
Почему же заслуги Береста остались неотмеченными высоким званием Героя в Советском Союзе и затем в России? Дать ответ на этот вопрос вряд ли кто-то сможет. Общественные организации и ветераны многократно отправляли письма в Москву с просьбой присвоить звание Героя Советского Союза, а затем и Героя Российской Федерации, Алексею Прокопьевичу Бересту. Однако всякий раз получали отказы. При этом о том, что именно Берест водружал красное знамя на рейхстаг, в Ростове-на-Дону знал практически каждый коренной житель. Ведь на территории завода «Ростсельмаш» ему был установлен бюст памяти, о Бересте постоянно вспоминали в День Победы, говорили ветераны. Впрочем, звание Героя Советского Союза Бересту все же было присвоено - только организацией общественно-политического толка, именующейся «Постоянный президиум Верховного Совета СССР» (лидер - Сажи Умалатова).
Имя Береста внесено и в число именных «звезд» на ростовском Проспекте Звезд. Также имя Береста носят одна из улиц в микрорайоне Сельмаш Первомайского района Ростова-на-Дону и общеобразовательная школа № 7 этого же города. И все же у ростовчан, как и у других людей, неравнодушных к судьбе этого удивительного человека, настоящего героя, не проходит надежда на то, что когда-нибудь российское правительство снизойдет до того, чтобы по достоинству оценить заслуги Алексея Прокопьевича Береста, и присвоит ему звание Героя Российской Федерации посмертно.

25 апреля 1945 года советские войска окружили Берлин. Подразделения 3-й ударной армии 1-ого Белорусского фронта с тяжелыми боями пробивались к центру города и в ночь на 29 апреля наконец вышли к зданию Рейхстага. Части 150 – й дивизии закрепились в здании бывшего министерства внутренних дел, так называемом «доме Гиммлера». А уже рано утром 30 апреля солдаты получили приказ - взять Рейхстаг. После артподготовки, под сплошным градом пуль, на штурм здания бывшего немецкого парламента бросились бойцы Красной армии.

Каждый из бойцов мечтал тогда водрузить на Рейхстаге красное знамя. К тому же на фронте знали об обещании маршала Жукова – первый, кто это сделает, получит Героя Советского Союза. Знал об этом и 19 - летний вятский паренек Гриша Булатов. Правда, воевал он не за звания и награды…

Отец Гриши погиб в первые дни войны, и парень рвался на фронт - отомстить врагам за его смерть. Пойти добровольцем Гриша не мог, так как на фронт брали только с 18 лет. А Булатову едва исполнилось 17. Чтобы попасть на передовую, парень придумал хитроумный план. Пробрался в составе караула на поезд, сопровождавший фронтовой груз. Так парень оказался в разведвзводе 150 -й стрелковой дивизии. В 18 лет на счету Гриши Булатова уже было несколько подвигов, за которые он был награжден 2 медалями «За отвагу» и солдатским Орденом Славы. А в апреле 1945 года сбылась мечта Гриши – он дошел до Берлина.

Обвязавшись самодельным красным знаменем, Григорий Булатов рванул к германскому парламенту. 200 метров ему пришлось бежать сквозь смертельный шквал огня. Каким – то чудом парень остался жив. Он первым забрался на крышу рейхстага и водрузил свой флаг.

Это произошло в 14 часов 25 минут 30 апреля 1945 года. Григорий Булатов сам укрепил древко знамени. На кадрах военной кинохроники показан именно тот чехол от немецкой перины, который пронес на себе сквозь пули Гриша Булатов, водрузив свое самодельное знамя над Рейхстагом…

3 мая в дивизионной газете появилась заметка «Они отличились в бою». В ней было написано, что красноармеец Григорий Булатов первым водрузил знамя победы. И Родина не забудет его подвига! В тот же день командир полка, в котором служил Григорий, представил Булатова к званию Героя Советского Союза. В кратком описании боевого подвига указано: «Пробившись на верхние этажи, товарищ Булатов в группе разведчиков в 14 часов 25 минут водрузил над Рейхстагом Знамя Победы».

Однако когда Григорий, уже «крутил дырку» в кителе для звезды Героя, представление на него было отклонено. И взамен Булатов получил орден Красного знамени. Высокая боевая награда. Но не то же самое, что звание Героя.

Но что произошло? Оказывается, Гриша не имел права первым водрузить свой самодельный флаг. Для этого были назначены специальные люди. Еще 29 апреля в политуправлении армии готовились официальные знаменные группы. Знамен было 9 – по числу соединений 3- й ударной армии. Все – номерные. Одно из таких знамен получили разведчики Егоров и Кантария. Они должны были идти на штурм рейхстага в составе своего подразделения.

Группе Егорова и Кантария удалось прорваться в Рейхстаг только к вечеру. Выданное им номерное знамя они смогли установить на куполе уже затемно – в 22 часа. То есть через семь с половиной часов после Григория Булатова. И все же именно они вошли в историю как герои, водрузившие знамя победы над рейхстагом.

Егорову и Кантария достались слава и почет, а судьба несостоявшегося Героя Григория Булатова сложилась трагично. В июне 1945 –го он был доставлен в Кремль в кабинет к Сталину. О чем именно генералиссимус говорил с рядовым Булатовым, точно неизвестно…Позже Булатов утверждал, что на той встрече Сталин убеждал его забыть о подвиге на 20 лет. После чего обещал присвоить Звезду Героя. Однако сразу после этого разговора Булатов попал в колонию. Историки полагают, дело против него было сфабриковано.

Из тюрьмы Булатов вернулся в 1949- году – совсем другим человеком. … Самое трагичное, никто не верил, что именно он водрузил знамя над Рейхстагом. Бывший разведчик так и не смог вернуться к нормальной жизни. Начал выпивать, и через некоторое время.. снова оказался в тюрьме. Там решил – раз ему не верят, он утвердит свою правду по-своему. Так, на зоне Булатов сделал себе эту татуировку - Гришка-Рейхстаг.

20 лет Гришка- Рейхстаг пытался доказать, что достоин звания героя. 19 апреля 1973 года в возрасте 48 лет он покончил жизнь самоубийством. Правда, знакомые утверждают, что за 2 дня до смерти к фронтовику приезжали какие-то люди из Москвы, которые хотели конфисковать фотографии и письма, доказывающие его причастность к поднятию флага над Рейхстагом. О чем точно они беседовали, сказать трудно. Но вскоре он был найден повешенным.

Несколько лет назад земляки признали подвиг Гришки-Рейхстага. Останки Григория Булатова торжественно перезахоронили из старой, заброшенной могилы на новое место. Одна из улиц родного города Слободской Кировской области названа его именем. И хотя в присвоении Григорию Булатову посмертного звания Героя Советского Союза было отказано, земляки верят, здесь лежит настоящий герой – простой парень Гришка- Рейхстаг, который первым водрузил знамя победы.

Страна готовится отметить День Победы. Однако до сих пор не прекращаются споры, кто все-таки водрузил красное полотнище над Рейхстагом. В Пскове убеждены, что это был Михаил Минин, чей подвиг так и остался неоцененным. Может быть, поэтому каждый год 30 апреля в городе отмечается день его памяти.

В областном совете ветеранов войны и труда абсолютно убеждены, что слава обошла стороной Минина, хотя по праву должна была принадлежать именно ему. Официальная история еще с советских времен продолжает называть имена сержанта Михаила Егорова (русский, коммунист) и младшего сержанта Мелитона Кантарии (грузин, беспартийный), которые водрузили над Рейхстагом знамя 150-й Идрицкой стрелковой дивизии. При этом сохранились свидетельства, что они сами потом признавали: свое знамя (а их было несколько!) они доставили в Рейхстаг значительно позже других знаменосцев.

Этот факт констатировали и специалисты Института военной истории Министерства обороны РФ, где документально подтвердили, что первой, кто водрузил Знамя Победы над Рейхстагом 30 апреля 1945 года, была группа капитана Макова. В ее состав входил и Михаил Минин. Все произошло 30 апреля 1945 года. За этот подвиг и ряд других военных заслуг Михаил Минин был представлен к званию Героя Советского Союза, при этом наградной лист был датирован 1 мая 1945 года, однако командование ограничилось орденом Красного Знамени (18.05.1945).

В течение всего дня и вечера 30 апреля советские подразделения неоднократно пытались прорваться через оборону противника, но безуспешно. Мы находились в четырехстах метрах от Рейхстага, в доме Гиммлера, когда 30 апреля в середине дня получили сообщение о наличии приказа № 06 по I Белорусскому фронту о взятии советскими войсками Рейхстага 30 апреля 1945 года в 14:25 минут. В действительности днем и вечером 30 апреля в рейхстаге не было ни одного советского воина. 30 апреля в 21 час 30 минут началась артподготовка атаки. Штурм проходил ночью, когда в десяти метрах не просматривался силуэт человека… Атака велась почти вслепую без поддержки танков и артиллерии сопровождения… Группа В.Н.Макова, как наиболее организованное подразделение, первой достигла парадного входа, с помощью бревна таранным ударом взломала запор парадной двери, и первой ворвалась в Рейхстаг. Прокладывая себе путь огнем автоматов и гранатами, нам удалось быстро достигнуть чердака, обнаружить с помощью фонарика грузовую гигантскую лебедку, по ней подняться на крышу и здесь 30 апреля 1945 года в 22:40 водрузить первое знамя, о чем В.Н.Маков немедленно по рации доложил на командный пункт командиру 79 корпуса. В четвертом часу утра 1 мая в Рейхстаг были привезены с зачехленными знаменами Егоров и Кантария…

Историческую справедливость попытались было исправить депутаты Псковского областного собрания. Так, в мае 2005 года, в канун 60-летия со дня Победы, в повестку одной из сессий было внесено предложение обратиться к тогдашнему губернатору Михаилу Кузнецову с просьбой о внесении президенту РФ представления по присвоению звания Героя Российской Федерации всей штурмовой группе, водрузившей знамя над Рейхстагом. Там была и фамилия псковича Михаила Петровича Минина. Однако ответ, который пришел из министерства обороны, был неутешительный. В нем говорилось, что Михаил Минин за свой подвиг уже был награжден, а дважды этого делать нельзя.

Мне не надо лишний раз доказывать, что Михаил Петрович Минин был и остается нашим национальным героем. Не требует доказательства и то, что он на самом деле был первым, кто водрузил флаг Победы над Рейхстагом. В память об этом легендарном человеке каждый год на его могиле собираются ветераны, представители патриотических объединений. В школах города проходят уроки мужества, посвященные его подвигу. На доме, где он жил, установлена памятная доска, но я решительно не поддерживаю идею о перезахоронении праха героя в центре Пскова, на площади Жертв Революции. Пусть спит спокойно, наша задача — сохранить достойную память о нем.

В этой связи возникает вопрос: почему же тогда во всех официальных некрологах, посвященных памяти Михаила Минина, он неизменно считается Героем Советского Союза? Ответ на этот щекотливый вопрос корреспондент SmartNews получил в Псковском областном совете ветеранов войны и труда. По словам заместителя председателя совета Николая Горбачева, несколько лет назад указом небезызвестной Сажи Умалатовой, председателя незарегистрированной (!) организации «Постоянный президиум съезда народных депутатов СССР», Михаил Минин был удостоен звания Героя Советского Союза.

Понятно, что эта награда не имеет официального статуса. Хотя лично я убежден, что Михаил Петрович был ее достоин без всяких оговорок. Понятно, что никакими льготами как Герой Советского Союза он пользоваться не мог. Предлагал я, когда Михаил Петрович умер, похоронить героя в центре Пскова, возле памятника жертвам революции. В конце концов, Михаил Егоров свой последний приют нашел в самом центре Смоленска, подле кремлевской стены, как и полагается национальному герою. Михаил Петрович был достоин не меньшей чести, однако городские власти не услышали призыв ветеранов. Сейчас об этом остается только сожалеть…

В дополнение к сказанному следует отметить, что несколько лет назад министерство юстиции вынесло предупреждение г-же Умалатовой «в связи с неправомерной выдачей учрежденных ею орденов и медалей с символикой бывшего СССР». Было это сделано в связи с тем, что с 1 июля 2002 года вступал в силу новый Кодекс об административных правонарушениях, где предусматривалась ответственность за учреждение и изготовление знаков, имеющих внешнее сходство с государственными наградами Российской Федерации, РСФСР и СССР.

Экспертное мнение

старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника, SmartNews

— Пример Михаил Петровича Минина наглядно показывает, как порой бывает жестока и несправедлива судьба к подлинным героям. Во всех исторических документах той поры, позднейших энциклопедиях однозначно подтверждено, что именно он в составе группы капитана Макова первым поднялся на крышу Рейхстага и водрузил знамя Победы. Более того, в архивах сохранились официальные представления всей пятерки к званиям Героев Советского Союза. Они датированы 1 мая 1945 года. Обращаю внимание на такую подробность, что Егоров и Кантария были удостоены этого звания только в 1946 году. После смерти Михаила Петровича весь его архив был передан музею. Минин был человеком дотошным и всю жизнь собирал документы, воспоминания очевидцев, которые подтверждали приоритет группы капитана Макова. С другой стороны, если признать этот факт, то как быть с официально признанными символами Победы? Это значит, что знамя 150-й Идрицкой дивизии не соответствует своему статусу? Мне кажется, долг псковичей — увековечить имя героя хотя бы в названии улицы, на которой он жил. Инициативная группа уже обращалась с такой просьбой к городским властям, однако эта просьбы, увы, так и не была услышана.

Справка SmartNews

Михаил Петрович Минин (29.07.1922-10.01.2008), уроженец Палкинского района Псковской области, ушел на фронт в июле 1941 года. Воевал на Ленинградском фронте, был ранен. После госпитализации продолжал службу в артиллерийском разведывательном дивизионе. Прошел путь от Ленинграда до Берлина. В 1945 году участвовал во взятии Рейхстага и вместе с боевыми товарищами водрузил на него Знамя Победы. На стенах Рейхстага до сих пор сохранилась запись об этом историческом событии: «Штурмгруппа капитана Макова В.Н., 30 апреля 1945 года». В списке бойцов пять фамилий: Маков, Загитов, Лисименко, Бобров и Минин. В 1959 году окончил Военную академию имени Куйбышева. Служил в ракетных войсках стратегического назначения. В 1969 году был демобилизован по болезни. С 1977 года проживал в Пскове. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды, медалями. В 2005 году решением городской думы ему было присвоено звание «Почетный гражданин Пскова». Подполковник в отставке. Похоронен на городском кладбище. Автор книги «Трудные дороги Победы».

К сожалению,никак не получается загрузить все фото настоящего героя Гриши Булатова,который первым водрузил знамя

над Рейхстагом и которому посвящена эта статья, поэтому отсылаю читателей к первоисточнику

Кто первым водрузил знамя над Рейхстагом http://best.kp.ru/kirov/reichstag/ Очень надеюсь,что ч ерез семьдесят лет историческая правда восторжествует и награда найдёт своего героя.

Официально все учебники по истории Отечества России ХХ века рассказывают о том, что первыми Знамя Победы над Рейхстагом водрузили Михаил Егоров и Мелитон Кантария. Русский и грузин. Произошло это около 3.00 часов 1 мая 1945 года.

Вот только сам Мелитон Кантария спустя 46 лет, отвечая на вопрос журналиста газеты «Ветеран» (1991 год, № 6 (214), рассказал совсем другую историю.

«30 апреля увидели перед собой Рейхстаг - огромное мрачное здание с грязно-серыми колоннами и куполом на крыше. В Рейхстаг ворвалась первая группа наших разведчиков: В. Провоторов, Г. Булатов. Они укрепили флаг на фронтоне. Флаг тотчас же заметили воины, лежавшие под огнем противника на площади».

МЕЛИТОН КАНТАРИЯ

Мл. сержант Красной Армии,
Герой Советского Союза.

То есть уже 30 апреля знамя над Рейхстагом развевалось. А значит, первое знамя водрузили все же не Егоров и Кантария.

Помимо воспоминаний Кантарии, есть и другие подтверждения этого факта. Разберемся в самых обоснованных.

ФАКТЫ ЗНАЮТ ВСЁ

Институт военной истории Министерства обороны Российской Федерации на запрос о том, кто же первым водрузил знамя над Рейхстагом, прислал ответ (19 июня 2005 года, № 247443):

«...в каждой из армий, наступающих на Берлин, готовилось по одному красному знамени для водружения над зданием Рейхстага. В 3-й ударной армии 22 апреля 1945 года было подготовлено 9 таких знамен (по числу входящих в нее дивизий). Красные знамена, флаги и флажки имелись во всех штурмовых группах, которые шли в бой с главной задачей - прорваться в Рейхстаг и установить их на здании. Всего над Рейхстагом было поднято около 40 флагов. В связи с этим, и по ряду других причин, вопрос о том, кто первым совершил этот подвиг, до сих пор остается дискуссионным ».

Значит, даже в Минобороны не утверждают, что Егоров и Кантария были первыми, и не исключают, что первым мог быть кто-то другой.

В мае 1945 года было подписано порядка 30 наградных листов на представление к званию Героя Советского Союза именно за водружение над Рейхстагом Знамени Победы. В том числе и на солдат разведгруппы лейтенанта Семена Сорокина, в которую входили старший сержант В. Н. Провоторов (парторг взвода), старший сержант И. Н. Лысенко, рядовые Г. П. Булатов, С. Г. Орешко, П. Д. Брюховецкий, М. А. Пачковский, М. С. Габидуллин, Н. Санкин и П. Долгих.

В таком документе, как «Наградной лист», имеется графа «Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуги».

В наградном листе рядового Григория Петровича Булатова так описан его подвиг:

30 апреля 1945 года по всесоюзному радио сообщили, что в 14 часов 25 минут над Рейхстагом было водружено Знамя Победы.

Уже позже это сообщение назовут «не соответствующим действительности», и в историю оно не войдет.

Все мы видели кадры кинохроники, на которых кинооператор Роман Кармен запечатлел, как несколько красноармейцев вбегают в Рейхстаг. В руках одного - знамя. Они забираются наверх и закрепляют флаг. Каждый год 9 мая эти кадры показывают все каналы страны. И говорят о подвиге солдат Красной Армии, называя фамилии Егорова и Кантарии. Но на кадрах кинохроники запечатлены другие люди! Знамя несет красноармеец Григорий Булатов, а рядом с ним лейтенант Семен Сорокин.

Важно, что этот момент был снят постановочно лишь 2 мая. Сам Роман Кармен в телепрограмме от 3 мая 1945 года рассказывает о том, что именно эти люди первыми водрузили знамя:

«... лейтенант Сорокин вместе с рядовым Григорием Булатовым 30 апреля под ураганным огнем немцев взобрались на крышу Рейхстага и водрузили знамя».

РОМАН КАРМЕН

Советский кинооператор, кинодокументалист, фронтовой оператор, педагог, профессор.

Итак, среди героев съемки Кармена были участники реальных водружений знамен в разных местах Рейхстага: Григорий Булатов, Семен Сорокин, Рахимжан Кошкарбаев, Степан Неустроев (командир группы, в которую входили Егоров и Кантария). Но если первые двое были из одной штурмовой группы, то вторые - из другой. Как такое могло получиться? Ведь не могли люди из разных групп одновременно подняться на купол? Дело в том, что Кармен прибыл к Рейхстагу для съемок 2 мая и спросил: «Кто был первым?». Все указали на молоденького Гришу Булатова. Кармен позвал Булатова для съемок, а вместе с ним пошел его командир Сорокин и еще несколько человек из другой группы.

Кстати, видео, на котором знамя бы водружали Егоров и Кантария, нет вовсе. После войны Берлин был поделен, и часть, где находился Рейхстаг, стала оккупационной зоной Великобритании. Поэтому сделать постановочные кадры после войны уже не смогли. Позже из кинохроники Кармена вырезали все неудобные кадры с портретами Булатова и Сорокина. Момент, как человек устанавливает флаг в флагшток, длится всего секунду. Но и за эту секунду можно разглядеть: в кадре Булатов.

Все фотографии водружения знамени тоже постановочные. Они были сделаны 2 мая и позже. Но на знаменитом фото, сделанном А. Капустянским 2 мая 1945 года, которое называется «Знаменосцы у стен Рейхстага», запечатлены не Егоров и Кантария, а солдаты разведгруппы лейтенанта Семена Сорокина. На первом плане молодой Григорий Булатов, рядом с ним Семен Сорокин. Кстати, именно это фото Жуков разместил на обложке книги своих воспоминаний «Рейхстаг взят!». Книга была издана в 1969 году. Во всех последующих изданиях воспоминаний это фото больше не использовалось.

А также именно солдаты группы Сорокина запечатлены на фотографии «Салют Победе на фронтоне Рейхстага», которое было сделано 3 мая Иваном Шагиным.

Знаменосцы у стен Рейхстага

Салют Победе на фронтоне Рейхстага

Есть опубликованные воспоминания Семена Сорокина и Виктора Провоторова о том, что именно 30 апреля на Рейхстаг было водружено первое красное знамя. И нес это знамя Григорий Булатов. Фонограмма с интервью Семена Сорокина хранится в музее МАИ.

Сорокин рассказывает, что когда их разведгруппа водрузила знамя, он доложил об этом командирам, и налетели журналисты:

«Фотограф Рюмкин и кинооператор Кармен прибыли к нам 2 мая и спросили: кто водружал? Пойдемте сниматься. И Егоров с Кантарией не пошли, они сразу сказали - не мы первые» .

СЕМЕН СОРОКИН

Командир взвода, лейтенант.

Этот самый Неустроев входил в группу с Егоровым и Кантарией. Вот и вышло, что на всех фото и на видео - простые солдаты, в звании рядового с ними лейтенант Сорокин. А тут рядом стоит капитан: с регалиями и при погонах. И для нахлынувших к месту журналистов информацию преподали так: вот капитан Неустроев, а это солдаты его группы, и это они водрузили знамя. Хотя Неустроев не имел никакого отношения к группе Сорокина. Отсюда начинается большая ложь про великий подвиг!

Солдат Красной Армии оставляет автограф на колонне Рейхстага

С ГЕРОИЧЕСКИХ ВЫСОТ В УГОЛОВНИКИ

И вот, когда пыл от стремительного штурма Рейхстага поутих, на стол Жукову легло почти 30 наградных листов на присвоение звания Героя Советского Союза за водружения знамени. Почему так много? Всего 30 апреля и в ночь 1 мая в течение штурма на крыше Рейхстага побывало четыре знаменных группы, было закреплено четыре знамени: первыми стали разведчики Сорокина, последними, уже поздней ночью, бойцы, в числе которых Егоров и Кантария.

Но Жуков принимает решение - отложить назначение звания всем! Почему? Сегодня можно только догадываться, например, о том, что великий маршал знал, как пишется советская история: в ней главное идеология, а не факты.

А эта история писалась так (об этом сам Булатов рассказывал своему другу детства Виктору Шуклину): в середине мая маршал Жуков вместе с участниками берлинской операции, теми, кто первыми штурмовал Рейхстаг, прибыли в Кремль. Была официальная часть. Был и разговор один на один. Булатов вспоминал, что Сталин пожал ему руку, поздравил. Он был в хорошем расположении духа. А затем спокойно объяснил, что Героя дадут только через 20 лет.

СТАЛИН

Звание Героя присвоить не могу. Водрузившими знамя будут Егоров и Кантария. Но тебя не забудут: будут считать штурмующим Рейхстаг и даже установившим один из флажков на нижних этажах. Все это временно. Лет через 20 ты получишь звание Героя

Молодой Гришка, которому было тогда всего 19 лет, не мог возразить Верховному главнокомандующему.

В тот же вечер из Кремля Булатова отвезли на дачу Берии. Здесь была разыграна грязная сцена: к пареньку подослали официантку, а она обвинила Гришку в изнасиловании. Парень тут же оказался в камере уголовников. Все. История написана. Осталось несколько штрихов: выбрать из 30 человек, реально участвовавших в штурме Рейхстага, наиболее идейно выдержанных и передать им сохранившееся после водружения знамя. К первой годовщине Победы эту задачу разрешили: 8 мая 1946 года звания Героев Советского Союза за водружение Знамени над Рейхстагом получили пять человек: Неустроев, Самсонов, Давыдов, Егоров и Кантария. С этого момента они официально считаются теми, кто водрузил стяг.

БУЛАТОВ СЛОВО СДЕРЖАЛ
СТАЛИН - НЕТ

Булатов вернулся в Слободской в 1949 году. Уголовник, кто ему поверит? Да он и не пытался. Конечно, о том, что он брал Берлин, - знали, что штурмовал Рейхстаг - знали. На городских собраниях его всегда благодарили за службу и подвиги на фронте. Но Булатов 20 лет молчал, как и обещал, что это он водрузил Знамя Победы. Ждал. Надеялся. Но за это время история страны уже была написана, ее изучали в школе: солдаты группы Неустроева издали свои воспоминания, а других не было. Архивные записи подчистили. Ту самую видеозапись водружения знамени, снятую Карменом, показывали каждый год к очередной годовщине Победы. Булатов смотрел ее: вот солдаты его группы вбегают в здание, вот видно его спину - он несет флаг. Крупным планом руки - его руки - которые закрепляют знамя. А закадровый голос нагло врет: группа капитана Неустроева, Егоров и Кантария. Попробуй это вытерпи. И он начал пить.

Но в 60-е годы то тут, то там начали печататься воспоминания солдат группы Сорокина. Так, 30 апреля 1961 года в «Комсомольской правде» (№ 102) напечатали рассказ о взятии Рейхстага. Здесь приведены воспоминания участников боя 30 апреля 1945 года, есть слова Рахимжана Кошкарбаева: «Майор Давыдов вручил мне красный флаг. Меня должна была сопровождать группа разведчиков. Огляделся, рядом со мной Григорий Булатов...».

Именно в 60-х спустя столько лет разведчики Сорокина нашли друг друга, списались, объединились. И стали пытаться доказать правду. Они писали в ЦК, писали Брежневу.

Настал 1965 год. 20 лет минуло. Но забвение не закончилось. Никто не собирался переписывать историю и признаваться, что столько лет людям врали. И Григория под натиском сослуживцев, которые настаивали, что пришло время рассказывать правду, прорвало: он отдал писателю Ардышеву три тетради - общие школьные тетради - со своими записями. В этих тетрадях была его переписка с Жуковым, с Карменом. Была в этой тетради и фотография Жукова с его подписью: «На память герою Рейхстага». Булатов идет в горком КПСС доказывать эту самую правду. В это время к нему навечно приклеивается прозвище «Гришка-Рейхстаг».

Маленький Григорий Булатов в верхнем ряду 4-й слева

БуБулатов после войны

Главным при водружении Знамени Победы над Рейхстагом был не Кантария и Егоров, а лейтенант Берест, о котором приказали забыть

Красное полотнище Военного совета №5, которое стало известно как Знамя Победы, взметнулось над Рейхстагом перед самой полночью 30 апреля 1945 года. Командир 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии полковник Федор Зинченко, назначенный комендантом Рейхстага, назначил знаменосцами разведчиков - сержанта Михаила Егорова и младшего сержанта Мелитона Кантарию. Их привели в логово фашистов через несколько часов, как в здание ворвались штурмовавшие его подразделения. Самостоятельно задачу знаменосцы выполнить не смогли. Вывел их на крышу Рейхстага и прикрыл огнем замполит лейтенант Алексей Берест. Втроем они салютовали с вершины купола Родине о победе над фашизмом. Под ними, тремя, лежал поверженный Берлин…

И если разведчики вскоре стали Героями Советского Союза, то Алексею Бересту достался только орден Красного Знамени. Его имя оказалось забыто из–за самолюбия сильных мужчин, борьбы за славу, намеренных и случайных исторических ошибок.

Правду об Алеше Бересте и его трагической судьбе накануне 65–летия Победы решил рассказать его земляк, полковник в отставке Юрий Галкин, долгие годы проработавший в Главном организационно-мобилизационном управлении Генерального штаба и в Центральном архиве Министерства обороны РФ.

Приехав однажды на родину в село Синявское, расположенное между Ростовом–на–Дону и Таганрогом, я заинтересовался судьбой своего земляка - Алексея Береста, на могиле которого было лаконично выведено: “Участник штурма Рейхстага”.

Известно было, что Алеша в 12 лет остался круглым сиротой, долго беспризорничал, жил в детдоме. Закончив семь классов средней школы, работал трактористом. После службы в армии попал прямиком на войну с финнами. В самый разгар Великой Отечественной рослого, смышленого паренька направили в Ленинградское краснознаменное военно-политическое училище. По окончании ускоренного курса Алексей попал в самое пекло боев: был назначен заместителем командира по политчасти 3-го стрелкового батальона 756-го стрелкового полка 3-й ударной армии Первого белорусского фронта.

Природа Алексея не обидела: он вымахал ростом под 2 метра, был плечистым, подтянутым, невозмутимым. При этом силой обладал богатырской, легко поднимал двух фрицев и сталкивал их лбами. В бою неизменно оказывался в первом эшелоне, действовал как заправский командир.

…Берлинская операция началась 16 апреля 1945 года и по плану должна была закончиться 25 апреля, но растянулась на две недели.

150-я стрелковая дивизия, где воевал Берест, вела тяжелейшие уличные бои в Берлине, продвигаясь по два-три километра в сутки к центру города. Здания и улицы были приспособлены немцами для обороны. В верхних этажах домов располагались снайперы и автоматчики.

Директивой Военного совета 3-й ударной армии предписывалось ускорить взятие Рейхстага. Специально оговаривалось, что командир части, подразделения, которые первыми водрузят знамя над Рейхстагом, будут представлены к присвоению звания Героя Советского Союза. Указывалось также, чтобы эту информацию довели до каждого воина.

Первое упоминание о Знамени Победы датируется 6 ноября 1944 года. Именно в этот день Сталин на торжественном заседании Моссовета призвал советских воинов: “Добить фашистского зверя в его собственном логове и водрузить над Берлином Знамя Победы”.

16 апреля 1945 года состоялось совещание начальников политотделов всех армий 1-го Белорусского фронта по вопросу, как выполнить указание Сталина. Где и на каком объекте водружать Знамя Победы? Жуков, рассудив, что это вопрос политический, обратился в Главное политическое управление. Был получен ответ - над Рейхстагом!

Предпочтительнее шансы первыми подойти к Рейхстагу были у 3-й ударной армии. Изготовили девять знамен - по числу соединений в армии. Знамя по размеру и форме напоминало Государственный флаг СССР.

В ночь на 22 апреля от имени Военного совета армии знамена распределили между соединениями. Знамя №5 получил командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов.

Штурмующие подразделения не подозревали, что учитываться будут только стяги Военного совета. Все это впоследствии обернулось великой путаницей, лавиной фальсификаций, обманутыми надеждами.

О взятии Рейхстага доложили заблаговременно

Рейхстаг был подготовлен к круговой обороне. Окна заложены кирпичом, оставлены небольшие по размеру амбразуры и бойницы.

30 апреля перед рассветом Рейхстаг штурмовали выдвинутые в первый эшелон три спешно доукомплектованных батальона. В центре по направлению от “дома Гиммлера” действовали батальоны 150-й стрелковой дивизии Неустроева и Давыдова. На стыке между ними находилась группа Макова. Левее, со стороны швейцарского посольства, - батальон из 171-й стрелковой дивизии полковника Негоды, которым командовал старший лейтенант Самсонов. Здесь же находилась и вторая штурмовая группа майора Бондаря.

Две атаки из-за шквального огня были отбиты. Но в середине дня 30 апреля 1945 года в штаб 1-го Белорусского фронта поступило сообщение, что Рейхстаг взят, и красное знамя на нем. Доклад о взятии Рейхстага быстро дошел до Москвы. Из нее поступило поздравление Сталина.

Военный совет 1-го Белорусского фронта издал приказ №06 - поздравление. В нем говорилось: “Войска 3-й ударной армии генерал-полковника Кузнецова заняли здание Рейхстага и сегодня, 30 апреля 1945 года, в 14 часов 25 минут подняли на нем советский флаг”.

В это время ни одного советского солдата в Рейхстаге не было. Штурмующие батальоны, прижатые к земле плотной огневой завесой противника, находились на Королевской площади, в двухстах метрах от здания. Желаемое за действительное выдал командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов.

Когда командование 150–й дивизии разобралось в обстановке и уяснило, что Рейхстаг не взят и победного флага на нем нет, изменить что–либо было сложно.
В своей документальной повести Неустроев вспоминает: “На мой командный пункт позвонил генерал Шатилов и приказал передать трубку командиру полка. Потребовал от Зинченко: “Прими меры к тому, чтобы любой ценой водрузить флаг или хотя бы флажок на колонне парадного подъезда”.

Реальный шанс у штурмующих подойти и ворваться в Рейхстаг появился только с наступлением темноты. Тридцатиминутная артподготовка началась в 21.30 по местному времени, а в 22.00 штурм Рейхстага возобновился.

Маковцы в числе первых подбежали к парадному входу. Массивная дверь была заперта. Возле нее скопилось около взвода солдат. Бойцы бревном протаранили парадную дверь. Штурмующая группа сразу же бросилась захватывать помещения первого этажа и баррикадировать выходы из бункера. В очень сложной обстановке ночного боя и в перемешанном составе командовать взялись те командиры, которые были в авангардной группе. Это были офицеры из неустроевского батальона - начальник штаба Гусев, замполит Берест, агитатор политотдела 150-й стрелковой дивизии капитан Матвеев, а также офицер корпуса капитан Маков. По их команде бойцы стали забрасывать гранатами коридоры и выходы из подземелья.

Маков отдал команду старшему офицеру связи Владимиру Минину прикрепить знамя 79-го стрелкового корпуса на крыше Рейхстага и в помощь им дал семь пехотинцев. Достигли чердака. Через слуховое окно выбрались на крышу и к башне прикрепили знамя. Затем знамя перенесли на скульптурную группу. Это были бойцы-добровольцы из 136-й артбригады: Загитов, Бобров, Лисименко, Минин. Время было 22.30-22.40 по местному времени. Маков поднялся к знамени и тут же доложил по рации в штаб 79-го стрелкового корпуса о водружении знамени на Рейхстаге. Свидетелем доклада был Неустроев, а принимал сообщение начальник политотдела армии Лисицын.

Засвидетельствовать факт водружения первого знамени на крыше Рейхстага старший офицер связи Владимир Минин пригласил офицера штаба корпуса майора Бондаря. Поднявшись на крышу, бойцы штурмовой группы Михаила Бондаря закрепили у задней ноги скульптуры свой собственный флаг.

А в 23 часа 30 минут красное полотнище на западном фасаде установили бойцы взвода разведки 674–го стрелкового полка во главе с лейтенантом Сорокиным.

“Водрузить флаг любой ценой!”

Полковые разведчики сержант Егоров и младший сержант Кантария в это время должны были бы находиться в боевых порядках. Но на самом деле оставались на наблюдательном пункте штаба 756–го стрелкового полка, при знамени Военного совета.

Далеко за полночь, во время очередного затишья, прибыл командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко. Он приказал Неустроеву доложить обстановку. Полковника интересовало знамя. Неустроев доложил, что знамен много: флажки взводные, ротные, бригадные, корпусные установлены на рейхстаге в расположении их позиций.

“Я спрашиваю, где знамя Военного совета армии под №5? Я же приказал начальнику разведки полка капитану Кондрашову, чтобы знамя шло в атаку с первой ротой!” - возмущенно сказал Зинченко.

Оказалось, что знамя осталось в штабе полка, в “доме Гиммлера”. Зинченко позвонил начальнику штаба полка Казакову и приказал ему немедленно организовать доставку знамени в Рейхстаг. Его доставили между тремя-четырьмя часами ночи разведчики Егоров и Кантария.

Командир полка Федор Зинченко поставил перед ними задачу: “Немедленно на крышу Рейхстага и установить на ней знамя №5”. Минут через двадцать Егоров и Кантария возвращаются со знаменем. “В чем дело?” - гневно спросил полковник Зинченко. “Там темно, у нас нет фонарика, мы не нашли выход на крышу”, - ответил Егоров.

Зинченко гневно заговорил: “Верховное Главнокомандование Вооруженных сил СССР от имени Коммунистической партии и всего советского народа приказало нам водрузить Знамя Победы над Берлином. Этот исторический момент наступил, а вы не нашли выход на крышу!..”

Командир 756-го стрелкового полка Зинченко приказал комбату Неустроеву обеспечить водружение Знамени Победы над рейхстагом. Неустроев передал это приказание своему замполиту лейтенанту Алексею Бересту, так как был абсолютно уверен, что он его выполнит успешно.“

“Я разведчиков на крышу за шиворот затащил”

- Алексей Берест с отделением автоматчиков Щербины, Егоровым и Кантарией начали пробираться на купол Рейхстага. Тут же на втором этаже раздались автоматные очереди и разрывы гранат. Завязался бой. Позже Алексей Берест вспоминал: “Из-за артиллерийских обстрелов лестница в отдельных местах была разрушена - мы образовывали живую лестницу”. Нижним был могучий Берест, ему на плечи становился один солдат. А на него - другой. На крышу рейхстага Егорова и Кантарию Алексей Берест буквально вынес на своих плечах. Как руководитель операции он и на крышу Рейхстага вышел первым, чтобы выяснить обстановку и обезопасить установку знамени. Только после этого он разрешил разведчикам подняться на купол. После установки Знамени Победы они с крыши Рейхстага трижды салютовали о выполнении почетного задания.

Когда Берест вернулся и доложил, что Знамя Победы установлено на самом видном месте - на бронзовой конной скульптуре на фронтоне главного подъезда, Неустроев спросил: “Не оторвется?” - “Сто лет простоит, мы знамя к лошади ремнями привязали”. - “А солдаты как?” Смеется: “Ничего. Я их на крышу за шиворот затащил”.

Как и все находящиеся в Рейхстаге, лейтенант Берест не очень разбирался в расположении помещений, да еще в темноте. Он вывел Егорова и Кантарию на крышу Рейхстага, но не на западную сторону, видимую начальству со стороны Королевской площади, где уже развевался флаг, водруженный маковцами. Знамя Победы было водружено на противоположной - восточной стороне. Там тоже над подъездом возвышался фронтон, а над ним находилась скульптура конного рыцаря - кайзера Вильгельма. К исходу следующих суток, когда огонь вражеских снарядов смел с западной стороны многие доставленные сюда флаги, в том числе и тот, что водрузили маковцы, знамя Военного совета 3-й ударной армии осталось невредимым.

Рейхстаг горел. Немцы ринулись в контратаку, применили фаустпатроны. На людях тлела одежда, обгорали волосы, от дыма нечем было дышать…

Полковник Зинченко приказал покинуть здание и после того, как оно выгорит изнутри, атаковать заново. Но сделать это тогда уже было невозможно. Часть рот огнем была отсечена. Приказ не передашь. Парадный подъезд также находился под жесточайшим обстрелом.

В горящих залах, на лестницах и переходах вновь завязался кровопролитный встречный бой. На исходе ночи 1 мая разведчики Неустроева, осматривая здание, обнаружили в стене дверь на первом этаже. Лестница уходила вниз. Спустившись по ней в подвальное помещение, бойцы оказались в большом бетонном зале. И тут же попали под пулеметный огонь. Пятеро солдат были убиты сразу, троим чудом удалось спастись. Неустроев послал новую группу разведчиков в бункер. Они захватили пленных.

Из их рассказа стало ясно, что под Рейхстагом размещаются обширные помещения, связанные между собой многочисленными тоннелями и переходами. В них укрывалось более 1000 человек во главе с генерал-лейтенантом, комендантом Рейхстага.

Из 450 солдат батальона Неустроева 180 было ранено или убито. Остальные валились с ног от усталости.

Вдруг противник прекратил огонь. Вскоре из-за угла лестницы, ведущей в подземелье, показался белый флаг. Немцы вызывали на переговоры, но выдвинули условие. Поскольку среди них переговоры будет вести генерал, то и от советской стороны должен быть генерал или в крайнем случае полковник. Причем полномочия он должен был иметь командующего фронтом или армией.

Связываться с Зинченко или тем более с Шатиловым - командиром 150-й стрелковой дивизии, просить их прибыть в Рейхстаг на переговоры, когда каждый метр Королевской площади простреливается, было нереально, а самый старший по званию - капитан Неустроев. Комбат предложил представительному и статному лейтенанту Бересту пойти на переговоры “полковником”.

Воды, чтобы отмыть с лица копоть, не было. Но в одной из комнат солдаты нашли несколько бутылок белого сухого вина. Ополоснув им лицо и шею, Алексей наскоро “насухо” побрился, надел трофейную кожаную куртку, закрывающую лейтенантские погоны. Офицерскую фуражку заняли у капитана, политотдельца Матвеева. Так Алексей Берест стал временно полковником, представителем командующего 3-й ударной армии генерал-полковника Кузнецова на переговорах о капитуляции гарнизона Рейхстага. Сам Неустроев решил идти “адъютантом”. Он сбросил ватник, чтобы была видна гимнастерка с орденами. “Переводчику”, солдату Ивану Прыгунову, прикрепили погоны старшего лейтенанта.

Парламентеры, спустившись в подвал к гитлеровцам, сильно рисковали. Немцы могли пристрелить в любой момент.

На брустверах стояли пулеметы, кругом автоматчики в полной боевой готовности. Встретивший их полковник на ломаном русском языке заявил, что немецкое командование готово идти на капитуляцию, но при условии, что русские солдаты будут отведены с огневых позиций. Берест на это ответил, что если они хотят остаться в живых, то должны сложить оружие и подняться наверх, пройти через наши боевые порядки, как положено всем военнопленным, и под дулами автоматов. Гитлеровец пытался выторговать свободный проход к Бранденбургским воротам, но, не выдержав сурового взгляда Береста, сказал, что эти требования он доложит генералу-коменданту гарнизона Рейхстага.

В конце беседы немецкий генерал заявил, что они не сдаются, и один из парламентариев должен остаться с ними в качестве заложника. “Товарищ полковник! - козырнул Прыгунов. - Разрешите обратиться: я остаюсь здесь…” Берест глянул в худенькое, бледное лицо паренька, которого знал немногим больше месяца. Его, пятнадцатилетнего пацана, немцы угнали на работы в Германию, около трех лет он просидел в концлагере, был освобожден, прошел проверку СМЕРШа, был призван в армию. И вот теперь, может, в последний день войны, добровольно вызвался остаться в лапах фашистов.

Берест предупредил немецкого генерала, что он отвечает головой за жизнь старшего лейтенанта Прыгунова.

Парламентеры отправились в обратный путь. Автоматы и пулеметы смотрели им в спины. Дорога оказалась длинной.

Уже когда они выбрались в вестибюль, немецкий офицер, сопровождавший их, выстрелил Бересту в спину, но промахнулся. Алексей рывком повернулся и разрядил в него свой пистолет.

К этому времени к Рейхстагу прорвались и другие подразделения. Гитлеровцы вторично выбросили белый флаг и на этот раз стали группами выбираться наверх и сдаваться. Немецкий полковник, первым встретивший Береста в подземелье, узнал его, подошел к нему и положил свой пистолет к его ногам, хотя в этот момент у него на плечах были погоны лейтенанта. Генерала в черном мундире видно не было. Не появился и Ваня Прыгунов. Алексей расспрашивал, выходивших из подземелья немцев о нем, грозил им. Но никто не знал о судьбе русского переводчика. Берест послал в бункер солдат. Они обшарили все закоулки, но Ваню Прыгунова нигде не нашли.

2 мая немецкий гарнизон Берлина во главе с его комендантом генералом Вейдлингом капитулировал.

“Принимай, теща, зять пришел!”

После войны лейтенант Алексей Берест был назначен на должность парторга 303-й корпусной артиллерийской бригады.

С середины апреля 1946 года наступила пора отбора кандидатов и представления их к присвоению званий Героя Советского Союза за штурм Рейхстага и водружение на нем Знамени Победы.

Таковых набралось около 100 человек. Был в их числе и Алексей Берест. Причем из-за небрежности или незнания составители наградного листа в разделе “воинское звание” понизили Береста до младшего лейтенанта. Представление подписали: 3 августа 1946 г. - командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко, 5 августа 1946 г. - командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов, 7 августа 1946 г. - командир 79-го стрелкового корпуса генерал-полковник Черевиченко, 7 августа 1946 г. - начальник политического отдела 79-го стрелкового корпуса полковник Абашин.

Однако из списка Алексей Берест был вычеркнут. По одной из версий, рукой самого маршала Жукова, который не любил политработников.

По другой версии, в “доме Гиммлера” Берест схлестнулся то ли со смершевцами, то ли с офицерами из трофейных команд, шедшими буквально по пятам за атакующими порядками. И прямолинейного лейтенанта, как говорится, “взяли на карандаш”.

Под Береста начали копать. Чтобы он “не выступал и не имел защитников”, приказом его решили объявить больным венерической болезнью и на время празднования первой годовщины Победы упрятать в “специальный” госпиталь.

В приказе войскам 3-й ударной армии №209 от 23 апреля 1946 года значится: “Ниже поименованные политработники освобождаются от занимаемых должностей в связи с выбытием на длительное лечение в специальный госпиталь в результате венерического заболевания сифилисом: “…2. Берест Алексей Прокопьевич - лейтенант, парторг 652 отдельного разведывательного дивизиона 7 стрелкового корпуса”.

Начальник политотдела 303-й кабр подполковник Рыбин на эту телеграмму-приказ 24 апреля 1946 года ответил начальнику политотдела 7-го стрелкового корпуса полковнику Бордовскому: “Доношу, что парторг 652 орад 303 корпусной артбригады лейтенант Берест Алексей Прокопьевич за период службы в бригаде никакими венерическими болезнями не болел. Находясь в отпуске, в январе 1946 года, Берест заболел тифом, по поводу чего и находился в военном госпитале на излечении в городе Ростове-на-Дону. В этом же госпитале лейтенант Берест женился на медсестре, с которой прибыл в часть и живет в настоящее время. При возвращении из госпиталя лейтенант Берест представил справку из военного госпиталя о том, что он находился на излечении по поводу тифа”.

“Мои родители, - вспоминала дочь Береста - Ирина Алексеевна, - познакомились в госпитале, куда мой отец попал в инфекционное отделение. Вероятно, он ехал с Украины, из Харькова, а в Ростове его без сознания сняли с поезда с диагнозом “брюшной тиф”. В госпитале посчитали, что этот офицер уже не жилец, и поместили его в мертвецкую. Ночью от холода он пришел в сознание и обнаружил себя лежащим среди мертвых. Это было в ноябре 1945 года. В госпитале он влюбился в медицинскую сестру, которая ухаживала за отцом, Евсееву Людмилу Федоровну, мою маму. В январе 1946 года они расписались. Когда отец пришел в дом бабушки, маминой мамы, она воскликнула: “Люся, там какой-то военный ходит!” - и вышла к нему. “Вам кого надо?” - “Принимай, теща, зять пришел!” - “Много вас тут таких ходит!” - “Может, и много, а теперь я один!” Отец трепетно любил свою тещу, как маму. Ведь он был сиротой”.

“Уволить в запас за двоеженство”

В июне 46–го Алексея Береста перевели служить в 31-й отдельный гвардейский батальон связи, потом он отбыл в распоряжение политуправления Черноморского флота, работал заместителем начальника по политической части передающего радиоцентра узла связи. Моряки сухопутных офицеров не очень–то жалуют, но Береста приняли.

Жена Береста Людмила Федоровна вспоминала: “Это были голодные и необустроенные годы. Снимали комнатушку вначале, стирать приходилось в ледяной воде. Наконец я взмолилась и попросила вырыть лучше землянку рядом с частью! И Алексей взял на помощь матросов, соорудил блиндаж с двумя комнатами и печкой посередине. Провел туда свет, а стены обшил досками, воровать которые вместе с матросами ходил в соседнюю часть торпедных катеров. Когда мне пришла пора рожать, он повез меня в роддом на машине. Я пожаловалась на тряску, и Алексей, отправив машину назад в часть, несколько километров нес меня на руках до роддома!

В части, где служил Берест, поменялся командир, и они не сошлись характерами. Началось все из-за матросика, который постоянно спал на посту. Командир решил его отдать под суд трибунала. Берест ответил, что “посадить человека проще всего, а спать я его отучу”. Разок подкрался, когда матрос кемарил на КПП, приложил часового так, что он улетел вместе с будкой. Больше на посту он не спал. Да, у Береста были тяжелые кулаки”.

Около полутора лет прослужил Алексей Берест в этом центре и был подведен к увольнению “за двоеженство”, как гласят официальные документы. В дознании, проведенном 11 августа 1948 года, говорилось, что лейтенант Берест, находясь в зарегистрированном браке с гражданкой Котенко Еленой Акимовной с 16.09.1939, не расторгнув этого брака, вступил во второй брак с гражданкой Евсеевой Людмилой Федоровной 08.01.1946.

Береста решено было предать суду чести младшего офицерского состава при Отделе связи Черноморского флота. Командир написал служебную характеристику на Береста: “…выпивка с подчиненными, заем денег у подчиненных старшин, отказ посещать Университет марксизма-ленинизма, были случаи, когда тов. Берест проявлял недовольство на экономические трудности».

Несмотря на то что моряки любили Алексея Береста, в семейном архиве сохранилось много фотографий с подписями: “Нашему отцу”, лейтенант был уволен из рядов ВМФ в запас.

Сослуживцы проводили семью Береста до железнодорожного вокзала в Симферополе. Они уезжали на родину Людмилы, к ее матери в город Ростов-на-Дону.

На гражданке Алексей Прокопьевич работал заместителем директора машинно-тракторной станции, в 52–м году был назначен начальником Неклиновского управления кинофикации, в районном центре, селе Покровском, в которое и переехала семья Берест.

Бывший старшина милиции Петр Цуканов вспоминал: “У нас умер сосед. Бересты в эту хатку и поселились, с детьми - четверо. Пол земляной, стены саманные, крыша камышовая, оконца у земли. Приехали - чемоданчик и узел с бельем.

Я был начальником КПЗ. Однажды входит следователь прокуратуры: “Вот вам человек, а вот - постановление на арест”. Я глянул - сосед мой! “Алексей Прокопьевич, что такое?” - “Да вот…” Обыскали его, и в камеру… Оказалось: из Ростова нагрянул ревизор. Тайно. В Синявке во время киносеанса выявил: народу в зале больше, чем проданных билетов. Заявился к Бересту. “Вы что же за моей спиной? - возмутился Берест. - Да я бы сам вам помог разобраться с кассиршей”. Ревизор держался нагло, ответил резкостью. Берест, вспылив, приподнял его за грудки и вышвырнул со второго этажа. Вместе с креслом. Сам же явился к начальнику милиции: “Я сейчас ревизора выбросил”.

Береста подставили. Кассирша Синявского клуба культуры Пилипенко еще до Береста дважды проворовывалась, ее выручал помощник районного прокурора Тресков, с которым они вместе пьянствовали. С работы пришлось ее уволить. Теперь пришел новый начальник киносети, и ее вновь восстановили. Итог работы Пилипенко: растрата - 5665 рублей. Уголовное дело возбудили против Береста, Пилипенко и бухгалтера Мартынова.

Семнадцать человек свидетелей подтвердили непричастность Береста к недостаче. Но 14 апреля 1953 года районный суд приговорил Береста “за хищение” к десяти годам заключения. На основании амнистии от 27 марта 1953 года срок сократили вдвое. Он не стал просить помилования. Жене писал в письме из Пермских лагерей: “Проси от себя. Мне нельзя: я себя виновным не признаю… Значит, мне судьбой было предназначено просидеть в этом аду и побывать в этом уголовном мире… Я ни перед кем на коленях не стоял и не стану”.

Жену “врага народа” в Ростове-на-Дону не хотели прописывать, а без этого нигде не брали на работу. Дойдя до отчаяния, Людмила Федоровна с двумя голодными плачущими детьми пришла в паспортный стол УВД, села в холле и объявила дежурному, что не уйдет, пока ее не примет начальник. Она добилась своего: уже на следующий день стоял штамп ростовской прописки.

Людмила Федоровна устроилась сразу на две работы. В первую смену работала медицинской сестрой в больнице, а во вторую - учетчицей на кирпичном заводе. Надо было и детей поднимать, и что-то отправлять в посылках Алексею.

Алексея освободили досрочно - нашлись влиятельные силы из числа бывших сослуживцев. Его полностью реабилитировали, сняли судимость и даже восстановили в партии!

“Говорил, что думал, поступал, как считал нужным”

Жизнь не обломала Береста. По–прежнему он говорил, что думал, поступал, как считал нужным. Он работал грузчиком на мельзаводе, вальцовщиком в литейном цехе на заводе “Главпродмаш”, на заводе “Ростсельмаш” в должности пескоструйщика в сталелитейном цехе.

“Мы жили в поселке Фрунзе, в черте Ростова, в хижине на две семьи. Дом был построен горьковским, или, как тогда говорили, “кровавым методом”, - вспоминала Ирина Берест. - После смены отец работал на стройке дома, отпахал сотни часов. Квартира была ужасная - на первом этаже двухэтажного дома. Под квартирой была котельная - шум от моторов, а главное - угарный газ поднимался к нам.

В шестидесятых годах несколько раз к нам приезжал Неустроев: “Что ж ты в коммуналке живешь, в таких скотских условиях. У тебя что же, даже телефона нет?” А как выпьют, Неустроев снимал свою Золотую Звезду и протягивал отцу: “Леша - на, она твоя”. Отец отвечает: “Ну, хватит…” Отцу было неприятно и больно. Он до конца жизни страдал из-за жуткой несправедливости оценки его подвига советскими властями на фоне “сфабрикованных Героев”: Егорова и Кантарии. Когда по телевизору показывали военные праздники или парады, он его выключал”.

3 ноября 1970 года Алексей возвращался с работы с кондитерской фабрики. Забрал пятилетнего внука Алешу из детского садика. Бересты жили тогда на улице Российской в поселке Орджоникидзе. Чтобы сесть на автобус, надо было перейти железнодорожные пути на станции Сельмаш. Был конец смены. Из проходной завода повалили люди. К станции подходила электричка, и огромная толпа людей кинулась к платформе. Кто-то в толпе толкнул маленькую девочку, и она упала на рельсы. А по параллельному пути с яркими фарами мчался скорый поезд Москва-Баку.

Первым отреагировал находящийся рядом Берест. Он оттолкнул внука в сторону, а сам бросился через рельсы и выхватил девочку, чуть ли не из-под колес поезда. Ребенок был спасен. Алексею не хватило доли секунды, чтобы выскочить самому. Людмила Федоровна вспоминала, что мужа подвели широкие флотские клеши с жесткими вставками, которые Алексей вставлял для фасона. Его могло просто отбросить в сторону передним щитком локомотива, но вставка в клешах зацепилась за какую-то деталь. Алексея сильно ударило о локомотив и протащило вперед, прежде чем он отлетел на насыпь. Он попытался сесть, сказал: “Алеша!” Это последнее, что он произнес.

Алеша плакал, кричал рядом: “Дедушка!..” - потом один, сам, нашел автобусную остановку и приехал домой. “Мы сидели, открылась дверь, Алеша: “Мама, а дедушку поезд переехал”, - вспоминала Ирина Алексеевна. - Мы с мамой кинулись в больницу, “неотложку”, на Кировском. Отец был еще жив, лежал распятый под двумя капельницами, сжав кулаки, весь белый. Даже пытался подняться. Если бы “скорая” приехала не через три часа, а раньше, его бы могли спасти. На наших глазах вынесли громадный таз крови. Он умер в четыре часа утра 4 ноября 1970 года. Валил снег. Он умер, а часы на руке громко тикали в тишине, отсчитывая чужое время. Отцу было 49 лет.

Береста отказались похоронить на братском кладбище в Ростове-на-Дону. Причем это решение принималось на самом высоком уровне. Его предали земле на окраине Ростова-на-Дону, в Александровке, на запущенном кладбище, где уже тогда почти никого не хоронили. Именем Алексея Береста была названа улица в Первомайском районе Ростова, на здании заводоуправления “Ростсельмаша”, где он работал, установлена мемориальная доска. А перед входом в сталелитейный цех завода руками рабочих был создан скромный памятник Бересту.

Позже об Алексее Бересте сняли документальный фильм. Его дочь Ирина Алексеевна вспоминала, как она привезла в Москву картину Лаврентьева об отце. В кинотеатре 4000 человек фильм смотрели стоя, но вторую часть картины показывать не разрешили. В ней о советском лейтенанте Бересте рассказывал немец. В Германии, когда шел бой в Рейхстаге, Алексей с группой автоматчиков прорывался на крышу здания. На одном из лестничных пролетов он увидел трех мальчишек и старика. Они стояли возле группы фаустников. Солдат за спиной Береста хотел их расстрелять, но Алексей остановил его. Старый немец стал объяснять советским солдатам, что они не сделали ни одного выстрела. Он упал на колени и стал просить пощады. Берест отдал команду “не стрелять”. В Германии нашли этих выросших мальчишек. Теплыми словами они вспоминали советского лейтенанта, подарившего им жизнь.

Через 60 лет после Победы, в 2005 году, президент Украины присвоил Алексею Бересту посмертно звание Героя Украины как украинцу по национальности и родившемуся на Луганщине, в Ахтырском районе.

Полковник в отставке Юрий Галкин надеется, что правда о его земляке дойдет до Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева и им будет принято исторически справедливое решение о посмертном присвоении лейтенанту Алексею Бересту высокого звания Героя Российской Федерации.