Обломов на выборгской стороне. География и пространство русской литературы XIX века (окончание) Новая квартира на выборгской стороне у пшеницыной

Пшеницына Агафья Матвеевна - характеристика персонажа

Пшеницына Агафья Матвеевна - вдова чиновника, оставшаяся с двумя детьми, сестра Ивана Матвеевича Мухоярова, кума Тарантьева. Именно Тарантьев поселяет Обломова, вынужденного искать новую квартиру, в домике П. на Выборгской стороне. «Ей было лет тридцать. Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение лица; руки белые, но жесткие, с выступившими наружу крупными узлами синих жил».

П. неразговорчива и привыкла жить, не задумываясь ни над чем: «Лицо ее принимало дельное и заботливое выражение, даже тупость пропадала, когда она заговаривала о знакомом ей предмете. На всякий же вопрос, не касавшийся какой-нибудь положительной известной ей цели, она отвечала усмешкой и молчанием». А ее усмешка была не более чем форма, прикрывавшая незнание предмета: не ведая, что она должна сделать, привыкшая, что все решает «братец», только в умелом ведении дома достигла П. совершенства. Все остальное годами и десятилетиями проходило мимо неразвитого ума.

Почти сразу после переезда Обломова на Выборгскую сторону П. начинает вызывать у Ильи Ильича некий интерес, который можно расценить как чисто эротический (постоянно привлекающие внимание Обломова круглые белые локти хозяйки). Но разгадка ждет в конце романа, когда незадолго до смерти Илье Ильичу снится сон, где мать, указывая ему на П., шепчет: «Милитриса Кирбитьевна». Она называет имя его мечты, навеянной Илье Ильичу в раннем детстве няниными сказками.

Образ П. никогда не вызывал у критиков романа особенного интереса: натура грубая, примитивная, на которую привыкли смотреть лишь глазами Штольца, как на ужасную женщину, символизирующую глубину падения Ильи Ильича. Но не случайно Гончаров дает этой простой женщине имя, близкое имени его горячо любимой матери - Авдотьи Матвеевны Гончаровой, купеческой вдовы, на протяжении многих лет прожившей в одном доме с крестным Гончарова, дворянином Н. Н. Трегубовым, который воспитал ее сыновей и дал им образование.

П. находится в постоянном движении, в отличие от Обломова осознавая, что «работа всегда есть» и именно она является подлинным содержанием жизни, а вовсе не наказанием, как считали в Обломовке. Ее беспрестанно мелькающие локти привлекают внимание Обломова не только красотой, но и не до конца осознаваемой им активностью героини. Внешне П. воспринимается неким перпетуум-мобиле, без мысли, без проблеска чувства, «братец» называет ее не иначе как «корова» или «лошадь», видя в сестре только даровую рабочую силу. «Ее хоть ударь, хоть обними - все ухмыляется, как лошадь на овес», - говорит он о ней куму Тарантьеву, готовясь по совету последнего выследить отношения П. с Обломовым и стребовать с Ильи Ильича деньги «за бесчестие».

Постепенно, по мере того как Обломов понимает, что стремиться ему больше некуда, что именно здесь, в домике на Выборгской стороне, обрел он вожделенный строй жизни родной Обломовки, в судьбе самой П. происходит серьезнейшая внутренняя перемена. В постоянных трудах по устроению и обихаживанью дома, в хлопотах по хозяйству находит она смысл своего существования. В П. начало пробуждаться нечто неведомое ей прежде: тревоги, проблески размышлений. Иными словами - любовь, все более и более глубокая, чистая, искренняя, не умеющая выразить себя словами, но проявляющаяся в том, что П. хорошо знает и умеет: в заботе о столе и одежде Обломова, в молитвах о его здравии, в сидении по ночам у постели больного Ильи Ильича. «Все ее хозяйство... получило новый, живой смысл: покой и удобство Ильи Ильича. Прежде она видела в этом обязанность, теперь это стало ее наслаждением. Она стала жить по-своему полно и разнообразно... Она как будто вдруг перешла в другую веру и стала исповедовать ее, не рассуждая, что это за вера, какие догматы в ней, а слепо повинуясь ее законам».

Обломов для П. человек из другого мира: прежде она никогда таких людей не видела. Зная о том, что где-то живут барыни и барины, она воспринимала их жизнь примерно так же, как Обломов слушал в детстве сказку о Милит-рисе Кирбитьевне. Встреча с Обломовым послужила импульсом к перерождению, но сам виновник этого процесса «не понимал, как глубоко пустило корни это значение и какую неожиданную победу он сделал над сердцем хозяйки... И чувство П., такое нормальное, естественное, бескорыстное, оставалось тайною для Обломова, для окружавших ее и для нее самой».

Обломов «сближался с Агафьей Матвеевной - как будто подвигался к огню, от которого становится все теплее и теплее, но которого любить нельзя». П. является единственным абсолютно бескорыстным и решительным человеком в окружении Обломова. Не вникая ни в какие сложности, она делает то, что необходимо в данный момент: закладывает собственные жемчуг и серебро, готова занять деньги у родни покойного мужа, только чтобы Обломов не чувствовал ни в чем недостатка. Когда интриги Мухоярова и Тарантьева достигают пика, П. решительно отрекается и от «братца», и от «кума».

Посвятив себя заботам об Обломове, П. живет так полно и многообразно, как никогда прежде не жила, а ее избранник начинает чувствовать себя словно в родной Обломовке: «...он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования, сделанный собственными руками, как старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу».

У П. и Обломова рождается сый. Понимая разницу между этим ребенком и детьми от первого мужа, П. после смерти Ильи Ильича безропотно отдает его на воспитание Штольцам. Смерть Обломова вносит в существование П. новую краску - она вдова помещика, барина, чем постоянно попрекают ее «братец» и его жена. И хотя образ жизни П. ни в чем не изменился (она по-прежнему прислуживает семье Мухоярова), в ней постоянно пульсирует мысль о том, что «проиграла и просияла ее жизнь, что Бог вложил в ее жизнь душу и вынул опять... теперь уж она знала, зачем она жила и что жила не напрасно... На всю жизнь ее разлились лучи, тихий свет от пролетевших, как одно мгновение, семи лет, и нечего ей было желать больше, некуда идти».

Бескорыстие П. дано понять в финале романа и Штольцу: ей не нужны его отчеты в управлении имением, как не нужны и доходы от Обло-мовки, приведенной Штольцем в порядок. Свет жизни П. угас вместе с Ильей Ильичом.

Действие четвертой части романа, происходящее на Выборгской стороне, как будто возвращает нас к обстановке начала произведения, а заодно - и сна Обломова. Разумеется, детали обстановки изменились, но суть осталась прежней. Так возникает представление о кольцевой композиции. Жизнь героя приходит к завершению, и мы имеем возможность подвести некоторые итоги.

В молодости Обломов выглядел таким пламенным и возвышенным романтиком, что невольно вспоминаешь о его предшественнике - Александре Адуеве. Да, конечно, Обломов апатичнее, он более вял, но и ему были свойственны романтические стремления, он "все чего-то надеялся, ждал многого и от судьбы, и от самого себя; все готовился к поприщу, к роли". Когда-то его глаза "сияли огнем жизни, из них лились лучи света, надежды, силы". А в самых смелых своих мечтах Обломов едва ли не перещеголял молодого Адуева: "Он любил вообразить себя иногда каким-нибудь непобедимым полководцем... Или изберет он арену мыслителя, великого художника: все поклоняются ему; он пожинает лавры; толпа гоняется за ним, восклицая: "Посмотрите, посмотрите, вот идет Обломов, наш знаменитый Илья Ильич!"

Мы свыклись с другим Обломовым, который все лежит на диване в халате.

Оказывается, когда-то он был другим. Ему не чужды были душевные волнения, надежды, мечты - смешные, конечно, но все-таки возносящие его в какой-то иной, высокий мир, как оно и свойственно всем романтикам. Штольц вспоминал еще один эпизод из жизни Обломова, когда он, тоненький, живой мальчик, каждый день ходил к двум каким-то сестрицам, носил им Руссо, Шиллера, Гете, Байрона, "важничал перед ними". Что же случилось с романтиком Обломовым?

Добролюбов поместил его в некий типологический ряд так называемых "лишних людей", у истоков которого стоял Онегин. Нисколько не сомневаясь в возможности такой параллели, рассмотрим и другую связь романа Гончарова с романом Пушкина.

Для романтика Ленского возможны были два пути. Он мог стать великим поэтом - это один вариант, однако жизнь его могла быть и такой:

А может быть и то: поэтаОбыкновенный ждал удел.Прошли бы юношества лета,В нем пыл души бы охладел.Во многом он бы изменился,Расстался б с музами, женился,В деревне, счастлив и рогатНосил бы стеганый халат;Узнал бы жизнь на самом деле,Подагру б в сорок лет имел,Пил, ел, скучал, толстел, хирел,И наконец в своей постелиСкончался б посреди детей,Плаксивых баб и лекарей.

Пусть не все, но многое было угадано и предсказано Пушкиным с удивительной верностью - вплоть до знаменитого халата, ставшего символом обломовской лени ("настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу").

И перед Обломовым тоже было два пути. Он сделал свой выбор - он выбрал Выборгскую сторону.

Если жизнь старой Обломовки была представлена автором с явно ощутимой иронией, то теперь тональность повествования меняется. Правда, на первых порах иронично изображена Пшеницына, на которую Обломов смотрел "с таким же удовольствием, с каким утром смотрел на горячую ватрушку". Однажды он спросил ее: "А читаете что-нибудь?" В ответ она просто посмотрела на него. Впрочем, не Обломову бы спрашивать Агафью Матвеевну о чтении! Когда же герой вознамерился поцеловать свою хозяйку, она стояла "прямо и неподвижно, как лошадь, на которую надевают хомут".

Но в "сонном царстве" на Выборгской стороне именно Агафья Матвеевна оказывается живой душой, проснувшейся даже незаметно для себя. Ведь в ее жизни, в окружающей среде она никогда не видела, не представляла таких людей, как Обломов. Наконец-то в ее существовании появилась какая-то цель; служение Обломову приобрело в ее глазах оттенок служения чему-то высшему; она осознала свое предназначение на земле.

Она полюбила Обломова таким, каков он есть, без расчетов, без попыток его изменить, переделать по своему образу и подобию. Гончаров уже без всякой иронии, но с явным и горячим сочувствием писал о Пшеницыной в конце романа: "Навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уже она знала, зачем она жила и что жила не напрасно. Она так полно и много любила..."

Мог ли то же самое Обломов сказать о себе? Знал ли он, зачем жил? Был ли убежден, что жил не напрасно?

В романе “Обломов” Иван Александрович Гончаров изобразил два противопоставленных женских образа: Ольгу и Агафью Матвеевну. Ольга привлекает читателя умом, активной позицией и тягой к саморазвитию, Агафья - добротой, душевностью и истинно русской красотой: “у нее было простое, но приятное лицо”, “круглые полные ноги”, “локти хоть бы графине какой-нибудь, да ещё с ямочками”. Не случайно Гончаров дал ей имя, созвучное с именем его матери - Авдотьи Матвеевны.

Агафья - вдова и у нее есть двое детей от покойного мужа: "...двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по шестому...", живёт она на доходы от хозяйства: "...живет только тем, что с дома получит; да разве на цыплятах и яйцах выручит кое-что на одежонку ребятишкам...". Она не читает книги, малообразована, на непонятное и неизвестное ей отвечает улыбкой: “у братца есть, да они не читают. Газеты из трактира берём, иногда братец вслух читают", у нее словно нет собственного мнения.

Для Агафьи мнение брата, а затем и Обломова, заменяет ее собственное и она начинает жить другим человеком, всецело отдавая себя ему. С другой стороны, Пшеницына – прекрасная хозяйка: "...Кухня была истинным палладиумом деятельности великой хозяйки...", она вкусно готовит: " А дома уж накрыт стол, и кушанье такое вкусное, подано чисто...", сама делает домашнюю настойку: "...Своя, домашняя: сами настаиваем на смородинном листу". Для Агафьи основным счастьем в жизни становится благополучие Обломова, ради которого она и продолжает жить, по сути, принеся себя в жертву другому человеку, его идеалам и представлениям о счастье. Но именно эта жертвенность и посвящение себя другому являются для героини истинным счастьем, позволяя ее женской природе раскрыться и найти смысл своей жизни.

С переездом на Выборгскую сторону меняется образ жизни Обломова. Илья Ильич делает свой выбор: он снова надевает свой халат, который постирала и зашила Агафья Матвеевна, которая после расставания с Ольгой заменяет её. После этого обстановка в доме меняется:"Обломов, видя участие хозяйки в его делах, предложил однажды ей, в виде шутки, взять все заботы о его продовольствии на себя и избавить от всяких хлопот...Хозяйка поговорила с братцем, и на другой день из кухни Обломова всё было перетаскано на кухню Пшеницыной".Большую часть дня он вновь проводит на диване, в беседах с хозяйкой или в занятиях с ее детьми. Прогулки в одиночестве становятся для него в тягость: «Обломов в хорошую погоду наденет фуражку и обойдет окрестность; там попадет в грязь, здесь войдет в неприятное сношение с собаками и вернется домой». А в доме его принимают таким, каков он есть, не предъявляя ему никаких требований, но, напротив, делают его объектом каждодневной трепетной заботы. Почти каждый день на Выборгской стороне проходит по одинаковому сценарию: "Илья Ильич встанет утром часов в девять...Кофе все такой же славный, сливки густые, булки сдобные, рассыпчатые. Потом он примется за сигару и слушает внимательно, как тяжело кудахтает наседка, как пищат цыплята, как трещат канарейки и чижи. "Деревню напоминают, Обломовку", - сказал он. Потом сядет дочитывать начатые на даче книги, иногда приляжет небрежно с книгой на диван и читает. "...У Обломова было четыре комнаты, то есть вся парадная анфилада. Хозяйка с семейством помещалась в двух непарадных комнатах, а братец жил вверху, в так называемой светелке. Кабинет и спальня Обломова обращены были окнами на двор, гостиная к садику, а зала к большому огороду, с капустой и картофелем. В гостиной окна были драпированы ситцевыми полинявшими занавесками. По стенам жались простые, под орех, стулья; под зеркалом стоял ломберный стол; на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками..."

Образ Агафьи Матвеевны говорит о её простом характере, склонности к состраданию. Когда Обломов оказывается без денег, она продаёт свои вещи, чтобы покормить его. Агафья Матвеевна не пытается заставить Илью Ильича действовать. Она заботится о его сиюминутных нуждах, в частности, о еде, о тишине и спокойствии, которые так и милы сердцу Обломова. Именно стремление к вечному отдыху, физическому и моральному, к бесконечно длящемуся состоянию физической и душевной неподвижности и определило в конечном счете выбор героя - он выбирает Агафью Матвеевну.

Выборгская. сторона. Пшеницына. Роль этой любовной драмы. Обломов в судьбе Агафьи Матвеевны.

Выборгская сторона.

Переезд с дачи на Выборгскую сторону в
квартиру к вдове Пшеницыной приближает
Обломова к Обломовке и, напротив, удаляет
его от большой жизни, жизни деятельной,
хлопотливой, жизни, которая рисуется в
воображении Ольги Ильинской,
вознамерившейся по просьбе Штольца
спасти Обломова от лени, апатии и гибели.
Квартира на Выборгской стороне – та же
Обломовка, по словам Обломова.

Пшеницына Агафья Матвеевна - вдова чиновника, оставшаяся с двумя детьми. Именно Тарантьев поселяет Обломова, вынужденного

искать
новую квартиру, в
домике П. на Выборгской
стороне.

«Ей было лет
тридцать. Бровей
у нее почти
совсем не было.
Глаза сероватопростодушные,
как и все
выражение лица;
руки белые, но
жесткие, с
выступившими
наружу крупными
узлами синих
жил».

Ее внешность говорила обо всем: простодушна, добра, ласкова, приветлива, помимо этого - отличная хозяйка. Она оберегала покой

Обломова, готовила ему
изысканную пищу, поддерживала
чистоту его комнаты, заботилась
о здоровье. Вот оно - тихое
пристанище, которого никогда не
было бы у Обломова с Ольгой. Такая
мирная, уютная семейная жизнь не
пугала героя, как пугала его
женитьба на Ильинской, поскольку
не налагала на него никакой
ответственности. Он любил жену,
сына, семейный быт,
олицетворявший для него главное
- физический и душевный покой.»

Роль любовной драмы.

Отношения между Обломовым и Агафьей Пшеницыной
были дружеские. Когда Обломов уезжал куда-нибудь и
долго не возвращался, она могла всю ночь не сомкнуть
глаз, «ворочаться с боку на бок» и креститься. Когда
Обломов болел, она никого не пускала к нему в комнату,
а сама с ним сидела и лечила его, даже когда ребятишки
начнут шуметь, она будет на них браниться и
ругать. А когда он веселый и добрый, хозяйка меняется
на глазах, и вся жизнь становится такой же бодрой и
размеренной.

Обломов в судьбе Агафьи Матвеевны.

Почему Обломов выбрал Агафью Матвеевну?

Обломов выбрал Агафью Матвеевну не потому
что, у нее локти соблазнительны и что она хорошо
готовит пироги,- а потому что она гораздо больше
женщина, чем Ольга.
Если Штольц антипод Обломова, то Пщеницына в
такой же степени антипод Ольги.
Женитьба на Агафье Матвеевне- это соединение
обломовского образа жизни.

Спасибо за внимание.

Выполняли студенты:
ШацкаяАнастасия
Мифтахова Эвелина
Таймурзин Роман
Гимранова Арина
Беляева Анжелика Действие четвертой части романа, происходящее на Выборгской сто­роне, как будто возвращает нас к обстановке начала произведения, а заодно - и сна Обломова. Разу­меется, детали обстановки изменились, но суть оста­лась прежней. Так возникает представление о коль­цевой композиции. Жизнь героя приходит к завер­шению, и мы имеем возможность подвести неко­торые итоги. В молодости Обломов выглядел таким пламенным и возвышенным романтиком, что невольно вспо­минаешь о его предшественнике - Александре Адуе­ве. Да, конечно, Обломов апатичнее, он более вял, но и ему были свойственны романтические стрем­ления, он «все чего-то надеялся, ждал многого и от судьбы, и от самого себя; все готовился к поприщу, к роли». Когда-то его глаза «сияли огнем жизни, из них лились лучи света, надежды, силы». А в самых смелых своих мечтах Обломов едва ли не перещеголял молодого Адуева: «Он любил вообра­зить себя иногда каким-нибудь непобедимым полко­водцем... Или изберет он арену мыслителя, вели­кого художника: все поклоняются ему; он пожинает лавры; толпа гоняется за ним, восклицая: «Посмо­трите, посмотрите, вот идет Обломов, наш зна­менитый Илья Ильич!» Мы свыклись с другим Обломовым, который все лежит на диване в халате. Оказывается, когда-то он был другим. Ему не чужды были душевные волнения, надежды, меч­ты - смешные, конечно, но все-таки возносящие его в какой-то иной, высокий мир, как оно и свойст­венно всем романтикам. Штольц вспоминал еще один эпизод из жизни Обломова, когда он, тонень­кий, живой мальчик, каждый день ходил к двум каким-то сестрицам, носил им Руссо, Шиллера, Ге­те, Байрона, «важничал перед ними». Что же слу­чилось с романтиком Обломовым? Добролюбов поместил его в некий типологический ряд так называемых «лиш­них людей», у истоков которого стоял Онегин. Нисколько не сомневаясь в возможности такой па­раллели, рассмотрим и дру­гую связь романа Гончарова с романом Пушкина. Для романтика Лен­ского возможны были два пути. Он мог стать вели­ким поэтом - это один вариант, однако жизнь его могла быть и такой: А может быть и то: поэта Обыкновенный ждал удел. Прошли бы юношества лета, В нем пыл души бы охладел. Во многом он бы изменился, Расстался б с музами, женился, В деревне, счастлив и рогат Носил бы стеганый халат; Узнал бы жизнь на самом деле, Подагру б в сорок лет имел, Пил, ел, скучал, толстел, хирел, И наконец в своей постели Скончался б посреди детей, Плаксивых баб и лекарей. Пусть не все, но многое было угадано и пред­сказано Пушкиным с удивительной верностью - вплоть до знаменитого халата, ставшего символом обломовской лени («настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу»). И перед Обломовым тоже было два пути. Он сделал свой выбор - он выбрал Выборгскую сто­рону. Если жизнь старой Обломовки была представлена автором с явно ощутимой иронией, то теперь то­нальность повествования меняется. Правда, на пер­вых порах иронично изображена Пшеницына, на которую Обломов смотрел «с таким же удоволь­ствием, с каким утром смотрел на горячую ват­рушку». Однажды он спросил ее: «А читаете что-нибудь?» В ответ она просто посмотрела на него. Впрочем, не Обломову бы спрашивать Агафью Мат­веевну о чтении! Когда же герой вознамерился по­целовать свою хозяйку, она стояла «прямо и непод­вижно, как лошадь, на которую надевают хомут». Но в «сонном царстве» на Выборгской стороне именно Агафья Матвеевна оказывается живой ду­шой, проснувшейся даже незаметно для себя. Ведь в ее жизни, в окружающей среде она никогда не видела, не представляла таких людей, как Обломов. Наконец-то в ее существовании появилась какая-то цель; служение Обломову приобрело в ее глазах оттенок служения чему-то высшему; она осознала свое предназначение на земле. Она полюбила Обломова таким, каков он есть, без расчетов, без попыток его изменить, переделать по своему образу и подобию. Гончаров уже без всякой иронии, но с явным и горячим сочувствием писал о Пшеницыной в конце романа: «Навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уже она знала, зачем она жила и что жила не напрасно. Она так полно и много любила...» Мог ли то же самое Обломов сказать о себе? Знал ли он, зачем жил? Был ли убежден, что жил не напрасно?