Крупный бакинский нефтепромышленник состоял акционером. Обсуждения - бакинские армяне - группы мой мир

В 1904 году в Баку произошли беспорядки, в ходе которых был нанесен громадный ущерб нефтепромыслам. В результате Российская Империя перестала быть мировым лидером по добыче нефти, а экспорт главного нефтепродукта того времени — керосина — сократился в три раза. Отечественные нефтепромышленники заявляли, что поджоги спровоцировали их американские конкуренты. Найденные нами документы и свидетельства позволяют восстановить предысторию и реальную картину этой катастрофы.

Евгений Жирнов

"Употреблять вместо хлороформа"

Конкуренция между российским и иностранным керосином началась еще в те времена, когда он был еще слишком дорог для массового применения в освещении и продавался главным образом в аптеках. Как и любое вновь открытое вещество, его пытались применить в медицине, о чем доктор Г. Гирцель из Лейпцига в 1864 году сообщал:

"Этот петролемный эфир советовали употреблять вместо хлороформа, для приведения в бесчувственное состояние (анестезирование). Гораздо важнее его значение как наружного средства против различных болезней, в особенности для втирания. С этою целью в торговле уже очень давно встречается особенный, тщательно очищенный и своеобразно приготовленный, петролемный эфир под названием "Петролемный эфир для втирания"".

Как писал доктор Гирцель, это средство применяли при ревматизме, различных воспалениях и даже при лечении "болезней неопределенного свойства" в качестве обезболивающего:

"Следствием употребления этого средства было мгновенное значительное облегчение боли, которая, по прошествии нескольких часов, до 24, снова возвращалась в сильнейшей степени и требовала снова употребления этого средства".

Фармацевты, торговавшие керосином, отдавали предпочтение продукту, сделанному за океаном, по весьма прозаической причине — качество отечественного оставляло желать много лучшего. В "Историческом очерке развития горного дела на Кавказе" говорилось:

"Бакинский керосин часто даже вовсе не горел, давая лишь копоть и чад, что объясняется тем, что большинство заводчиков, незнакомые с техникой самого дела, не понимали и необходимости технических улучшений, выпуская на рынок керосин, наполовину состоявший из бензина и соляровых масел".

Бакинский керосин часто даже вовсе не горел, давая лишь копоть и чад

Ничего странного в подобной ситуации не было. С 1850 года нефтепромысел в Баку осуществлялся по откупной системе — откупщики вели добычу нефти на государственной земле за счет собственных средств, внося в казну установленную плату. Монопольное положение позволяло держать высокие цены на нефть и продукты ее полукустарной обработки. Нефть продавалась по 50 коп. за пуд (1 пуд — 16,38 кг). А быстро набиравшее популярность у обывателей осветительное масло — керосин в поволжских губерниях России доходил до 5 руб. за пуд (для сравнения: фунт черного хлеба там в то время стоил 1,5 коп., пуд, соответственно,— 50 коп.).

Астрономические цены вызвали ажиотаж среди желающих быстро улучшить свое материальное положение, и к 1870 году в Баку кроме заводов миллионера В. А. Кокорева и откупщика И. М. Мирзоева действовало еще 43 керосиновых производства. Из-за конкуренции цены снижались, но продолжали оставаться очень привлекательными для изготовителей и продавцов керосина — 3 руб. 75 коп. с доставкой в Нижний Новгород в 1869 году, 4 руб. в 1870-м и 1871-м, 3 руб. 50 коп.— в 1872 году.

Но благоприятной конъюнктурой воспользовались и американские нефтепромышленники, у которых цена пуда керосина с доставкой в порты восточного побережья Соединенных Штатов, по расчетам русских экономистов, составляла 38 коп. Так что, по данным статистики, с 1864 по 1868 год практически весь продававшийся в столицах и крупных городах России керосин был американским. Только в 1869 году доля бакинского керосина там достигла 12%, а в 1870 и 1871 годах с трудом выросла до 20%.

"Переполнив весь мир керосином"

Внедрение любого новшества, предложенного "Товариществом братьев Нобель", вызывало активное сопротивление старых нефтепромышленных фирм

Специалисты горного дела объясняли, что ситуацию, когда страна имеет запасы нефти, а сверхдоходы получают американцы, можно исправить только одним способом — отменить откупную систему и передать нефтеносные земли в пользование частным лицам и обществам. В 1871 году проблема рассматривалась комиссией, назначенной наместником на Кавказе великим князем Михаилом Николаевичем, затем новой комиссией — в Санкт-Петербурге, и 1 февраля 1872 года император Александр II утвердил новые "Правила о нефтяном промысле", с 1873 года отменявшие откупа на добычу нефти.

В Баку и вокруг него немедленно началась настоящая нефтяная лихорадка. В обстоятельном докладе М. И. Лазарева, представленном в 1889 году Обществу для содействия русской промышленности и торговле, об этом времени говорилось:

"Крайняя простота заводского дела, а что самое главное — легкость добычи нефти при неглубоком бурении в 20-25 саженей (1 сажень — 2,1336 метра.— "История" ),— все это настолько было доступно, что все, имевшее лишнюю копейку, бросилось тогда в нефтяное дело. С купцами конкурировали в этом рвении и в этой нефтяной горячке и старшие нотариусы окружных судов, и даже местный военно-морской прокурор".

Прокурор, как писал Лазарев, к всеобщему удивлению, объявил себя потомственным бакинским беком и использовал это фиктивное основание для захвата всегда считавшегося общественным и потому не имевшего владельца участка земли в нефтеносном районе.

Для приобретения обширных перспективных площадей использовались все возможные способы. В обзоре истории и состояния нефтяной промышленности России, составленном в 1912 году известным экономистом и правоведом М. И. Ушаковым, рассказывалось:

"С уничтожением откупной системы (с 1 января 1873 года) в Бакинском районе площади земли, принадлежащей казне, в некоторой части раздаются отдельным частным лицам (напр., Лазареву, княгине Гагариной и др.), а затем известное пространство их было разбито на участки и продано с торгов".

Проведенные торги дали поразительные результаты. Выставленные на продажу 48 участков были оценены в 552 тыс. 221 руб., а проданы в пять с лишним раз дороже — за 2 млн 980 тыс. 307 руб. Для сравнения: за 22 года действия откупной системы казна получила 3 млн руб.

Все, имевшее лишнюю копейку, бросилось тогда в нефтяное дело

Но вложенные тогда деньги окупались сполна, если земля оказывалась богатой нефтью. Так, один из участков, купленный в 1872 году за 9 тыс. 55 руб., в 1897 году был перепродан англичанам за 5 млн руб.

Отказ от откупов привел и к резкому увеличению добычи нефти. Если в 1872 году в Баку добыли 1,395 млн пудов нефти, то в 1873 году — 3,904 млн пудов, а в следующем году — 4,702 млн. Одновременно росла и переработка. За первые пять месяцев действия новых "Правил о нефтяном промысле" в Баку появилось 80 новых керосиновых производств. В 1874 году бакинский керосин отвоевал у американского уже треть рынка в столицах и крупных городах.

Однако нефтедобытчики и переработчики из Соединенных Штатов, а вместе с ними и русские купцы, продававшие американский керосин в России, не собирались сидеть сложа руки. На рост производства в Баку они ответили резким увеличением ввоза. Экономист и публицист С. И. Гулишамбаров в 1887 году писал:

"Переполнив весь мир керосином, американцы не забыли, разумеется, и России. И действительно, в 1873 г. и 1874 г. этого товара привезли в Россию так много, что и здесь предложение превысило спрос. В 1869 году к нам привезено из Америки 1.099.427 пуд. керосина, в 1870 г.— 1.440.970 пудов, в 1871 г.— 1.720.420 пудов, в 1872 г.— 1.790.335 пудов. В следующем 1873 году, когда в Баку было приготовлено слишком вдвое более предыдущего года, из Америки привезено 2.701.143 пуда. Понятное дело, что в 1873 г. осталась масса непроданного товара. Несмотря, однако, на это, в 1874 году было привезено еще 2.524.161 пуд".

Обострение конкурентной борьбы привело к небывалому прежде падению цен на керосин — до 1 руб. 90 коп. за пуд. Для бакинских нефтепромышленников, в особенности мелких и средних, это была настоящая катастрофа. Ведь они вкладывали в дело, как правило, только небольшие собственные деньги. Как вспоминали современники, кредиты владельцам крошечных и малых промыслов давали только частные лица под 30-40% годовых. Обзавестись оборотным капиталом под меньший процент у европейских банкиров не представлялось возможным — в это же время начались финансовые затруднения в Германии и Австро-Венгрии. Ко всему прочему, нефтепереработчики должны были платить в казну акциз — 15 коп. с пуда керосина, причем вперед, до выпуска продукции. А с учетом огромных непроданных остатков эти копейки усиливали и без того неподъемную финансовую нагрузку на керосиновые заводы.

Казалось бы, американцы победили конкурентов из Российской Империи полностью и окончательно. Но худа без добра не бывает, и в 1874 году в Баку потянулись те, кому денег было не занимать. Братья Нобель, например, выгодно приобрели в переживавшем свой первый нефтяной кризис городе участок, на котором построили оснащенный по последнему слову техники нефтеперерабатывающий завод, а затем начали все более и более расширять свой нефтяной бизнес. Однако, что было не менее важным, они участвовали в комиссии по выработке мер противодействия американскому керосиновому натиску. Нобели, давно и с успехом занимавшиеся производством оружия для русской армии, пользовались авторитетом у правительственных чиновников, и потому их предложение — поднять акцизы на американский керосин и обнулить на русский, горячо поддержанное всеми отечественными нефтепромышленниками,— было утверждено Министерством финансов и начало действовать 1 сентября 1877 года. Тогда же было признано необходимым взымать акциз с американцев не кредитными рублями, а золотой монетой, что из-за разницы их курсов повышало ввозные платежи еще на 40%. Так что в реальности этот сбор стал запретительным барьером, и к 1883 году ввоз американского керосина в Россию прекратился.

"С огромными барышами"

Покровительственный ввозной тариф избавил отечественных нефтепромышленников от заокеанских конкурентов на внутреннем рынке, но лучше разбиравшиеся в хитросплетениях российской внешней и торговой политики Нобели понимали, что запретительный барьер не будет вечным. А вернейшим средством борьбы с американскими производителями нефтепродуктов будет снижение цен до уровня, невыгодного заокеанским конкурентам. А для этого требовалось повышение эффективности на всех этапах — от добычи нефти до продажи рядовому потребителю в русской глубинке.

Нобели создали "Товарищество братьев Нобель" (но все продолжали называть его просто "Нобели"), в последующие годы вложившее в развитие своего нефтяного бизнеса невероятные для того времени деньги — 20 млн руб. А чтобы увеличить отдачу от инвестиций, попытались привлечь к создаваемым проектам остальные нефтедобывающие и перерабатывающие компании. Так, они предлагали отказаться от перевозки нефти с промыслов на заводы на верблюдах и арбах.

"Небесполезно вспомнить здесь,— писал М. И. Лазарев,— предложение Роберта Нобеля, сделанное им в 1877 г., но отвергнутое бакинскими промышленниками,— о сооружении общими силами первого нефтепровода от источников к заводам. Бакинцы не захотели в то время обратиться к этому рациональнейшему способу передвижения нефти, давно уже принятому в Америке. Они предпочли местному нефтепроводу от источников к заводам ходатайство пред правительством о сооружении двенадцативерстного нефтяного участка будущей Закавказской железной дороги".

Нобели отказались от идеи перевозить нефть на такое короткое расстояние в железнодорожных цистернах и в 1878 году построили нефтепровод.

"Как только первый, балахано-бакинский нефтепровод был построен,— вспоминал Лазарев,— добыватели нефти и заводчики тотчас убедились в тех удобствах, которые связаны с передвижением нефти по трубам. Выгоды этого способа передвижения были столь очевидны, что у многих сомневавшихся раньше в его пользе бакинцев тотчас же зародилась мысль о сооружении новых нефтепроводов, несмотря на последовавшее открытие нефтяного участка Закавказской дороги. Таких нефтепроводов ныне (в 1889 году.— "История" ) в Баку выстроено уже 15, с общею пропускною способностью свыше 700 тысяч пудов в сутки, цена за перевозку на этом расстоянии понизилась с 5 коп. за пуд до 0,75 копейки. Общая длина трубной линии в Баку теперь превышает уже 200 верст".

Затем Нобели предложили увеличить эффективность дальних перевозок нефти и нефтепродуктов. Керосин тогда перевозили пароходами в бочках или в жестяных емкостях, упакованных в деревянные ящики. Но при этом, как подсчитали сотрудники Нобелей, 20% оплаты пароходным компаниям (прежде всего крупнейшей из них — обществу "Кавказ и Меркурий") уходило, по сути, на транспортировку тары. К тому же упаковку гораздо дешевле было покупать не в Баку, а в поволжских городах. Так что выгода от перевозки наливными судами была очевидной.

"Товарищество братьев Нобель,— констатировал Лазарев,— прежде чем стать перевозчиком, делало обществу "Кавказ и Меркурий" предложение взять на себя перевозку для него наливом керосина, с огромными барышами для этого пароходного общества, по 18 коп. с пуда до Царицына, при пятилетнем контракте (сейчас та же компания возит за 12 коп.), но на это общество "Кавказ и Меркурий" не согласилось".

Против перевозки наливом, как и в случае с трубопроводами, были и бакинские промышленники. Но Нобели заказали 12 наливных судов и вскоре добились снижения цены керосина, доставленного на их главные склады в Царицын, как тогда именовался Волгоград, до 47 коп. за пуд. Новые цены прочно перекрыли американцам доступ на русский внутренний рынок керосина, но окончательно испортили отношения Нобелей с остальными отечественными нефтепромышленниками. Они по-прежнему страдали от отсутствия оборотных средств и пытались компенсировать потери от падения цен, наращивая производство. Если в 1874 году в Баку добыли 4,702 млн пудов нефти, то в 1882-м — более 50,5 млн пудов.

"Водворение Ротшильдов"

Учитывая ограниченность покупательной способности населения Российской Империи, выход был один — начинать вывоз бакинского керосина за границу. Как оказалось, Нобели выстраивали свою сеть транспортировки и хранения с учетом этой цели.

"Кроме склада в Царицыне,— писал в 1894 году публицист В. М. Краузе,— товарищество имеет также огромные склады в Саратове, Москве, Петербурге и др. городах, с общей вместимостью керосина в сотню миллионов пудов. Необходимость в этих складах является главным образом потому, что наибольший спрос на осветительное масло (керосин) бывает зимою — именно тогда, когда навигация по Волге прекращается, а немедленное удовлетворение спроса является настоятельно необходимым. На одни баржи специально для перевозки керосина "товарищество Нобель" затратило миллионы; не менее стоила ему масса вагонов-цистерн, вместимостью каждый более 600 пудов, в которых керосин развозится по железным дорогам во все уголки России, идет к западной границе для дальнейшей отправки в Австрию, Германию и Францию сухим путем и в Либаву, откуда морем направляется в Англию".

Но бакинские нефтепромышленники, как обычно, не спешили присоединяться к Нобелям. Тем более что появился новый, куда более выгодный путь для экспорта. К Закавказской железной дороге были пристроены в 1883 году участки Тифлис--Баку и Самтредиа--Батуми, и появилась возможность грузить бакинский керосин на суда в порту Батуми.

"Первое время,— говорилось в докладе М. И. Лазарева,— т. е. с 1883 г. до 1886 г., вывоз керосина по Закавказской железной дороге хотя и поправил несколько бакинцев, но тогда он производился главным образом в таре (бочечной или ящичной) и, естественно, большого значения для них иметь не мог. Пионером нашей заграничной торговли явился строитель Закавказской железной дороги, г. Палашковский, положивший начало так называемому Батумскому нефтепромышленному и торговому обществу, впоследствии переименованному в столь ныне известное Каспийско-Черноморское. Первые попытки в новом деле, где потребителей, при общем недоверии, надо еще знакомить с новым товаром, всегда труднее последующих. Поэтому неудивительно, что цель, поставленная себе г. Палашковским,— развить экспорт русского керосина заграницу в широких размерах, вскоре встретилась с такими затруднениями, которые оказались для него непосильными. Для новой организации такого дела требовался огромный оборотный капитал, которого у Палашковского не было. Все его старания найти себе компаньонов ни к чему не привели; что же касается наших московских капиталистов, то они признали это заморское дело для себя решительно неподходящим...

В Лондоне организованы были акционерные компании и синдикаты, которые и скупали (через подставных лиц) многие нефтепромышленные предприятия в Баку

Палашковский обращался за помощью к правительству, но министерство финансов в то время не нашло возможным удовлетворить ходатайство его о выдаче Каспийско-Черноморскому обществу ссуды...

Неохотно этот энергичный деятель, после многих крайне полезных в течение почти трех лет попыток, составивших известность русскому керосину в Средиземном море и даже в Индии, свыкся с мыслью расстаться с делом, будущее которого для него было столь очевидно и которое было так прекрасно поставлено директором этого общества В. М. Ивановым. Но, не имея возможности продолжать его самостоятельно, он был в конце концов вынужден искать заграницей покупателя на свое живое, многообещающее предприятие".

Общество хотели было купить Нобели. Но их финансовые ресурсы истощал непрекращающийся кризис перепроизводства и падение цен, доходивших в Царицыне уже до 20 коп. за пуд керосина. Так что Каспийско-Черноморское общество досталось тем, кто и прежде давал кредиты С. Е. Палашковскому,— французской ветви банкиров Ротшильдов.

"Водворение Ротшильдов в кавказском нефтяном деле,— писал Лазарев,— последовало в 1886 году, когда они вступили во владение Каспийско-Черноморским обществом. Это общество владело тогда, помимо 12 десятин нефтяной земли, купленной и арендованной, еще заводом в Баку, с производительностью в 4 милл. пудов керосина".

Ротшильды оказались хорошо знакомыми с ситуацией в бакинской нефтепромышленности и помимо собственного производства керосина начали развивать и иную деятельность.

"Недостаток денег,— констатировал Лазарев,— и огромные, ввиду этого, на них проценты были слишком очевидны. Мизерный кредит Государственного банка в 500 тыс. рублей для всей нефтяной промышленности уж, конечно, в свою очередь, не мог разрешить вопиющей нужды...

Первое время, т. е. вторую половину 1886 года, представители Ротшильдов занимаются главным образом тем, что входят в положение местных производителей. Крупнейшим они предлагают, как средство выйти из временных затруднений, ссуды под залог акций, всего из 6% годовых, или под имущество с обязательством доставить определенное количество нефтяного товара в вагонах Закавказской железной дороги, которым бы названный долг погашался. Результатом этих предложений была выдача на первых же порах двум крупнейшим после Нобеля заводам в Баку — 600 тыс. руб.".

Бакинским предпринимателям казалось, что они смогут расплатиться с Ротшильдами легко и безболезненно. По существовавшим на Закавказской дороге правилам, количество вагонов, выделяемых каждой компании для перевозки керосина в Батуми, зависело от производительности ее заводов. Чем больший процент в общей выработке в Баку за прошедший месяц имела компания, тем больше вагонов она получала. А чем больше вагонов отправлялось Ротшильдам, тем быстрее погашался кредит. Дело было за малым — увеличить добычу нефти, что технически не представляло собой никаких проблем.

Однако получить больше вагонов хотел каждый нефтепромышленник, и в Баку началась настоящая гонка за наращивание объемов добычи и переработки. Вступившим в нее компаниям Ротшильды охотно давали кредиты, но неизменно откладывали момент подписания контрактов, оговаривающих цену на поступающий в Батуми керосин. Поначалу никто не беспокоился, ведь текущие поставки оплачивались очень щедро. Но уже в 1887 году было добыто 165 млн пудов нефти, в три с лишним раза больше, чем в 1882 году. Естественно, цена на нефть неуклонно снижалась. Так что вскоре оказалось, что Ротшильды покупают керосин лишь чуть дороже фактической себестоимости.

Одновременно Ротшильды, используя наработки Палашковского и свои громадные финансовые ресурсы, начали вытеснение американских производителей керосина с рынков разных стран и быстро добились значительного прогресса. 15 января 1889 года нью-йоркский журнал Progressive Age в числе прочего опубликовал приводившиеся в американской печати мнения бизнесменов по "русскому нефтяному вопросу":

"Члены нефтяной промышленности становятся все более и более беспокойными относительно "русского призрака". Что это соперничество начало быстро принимать могущественный характер и в предстоящем году грозит принять размеры, которые сильно повредят интересам американской промышленности, признается и консервативными торговцами. Это в особенности стало волновать умы с тех пор, как в нефтяных кругах прошел слух, что компания "Standard Oil" вступила в переговоры с нефтяными заводчиками в России о соответственном распределении товаров, которое устранило бы борьбу из-за рынков".

Но договариваться Ротшильдам пришлось не только с американским монополистом.

"Яркая картина торжества русского продукта"

Арестовывая отдельных поджигателей, власти не смогли или не захотели найти заказчиков разгрома промыслов

Игру Ротшильдов могли испортить и Нобели вместе с другими, не попавшими в кредитную кабалу, бакинскими промышленниками, и пришедшие на Кавказ, несмотря на официальный запрет, британские инвесторы.

"Правительство,— писал М. И. Ушаков,— находило нежелательным участие иностранного капитала, и в 1892 году законом были ограничены права иностранцев на занятие нефтяным промыслом. Тем не менее, несмотря на такое стеснение, в 90-х годах иностранные капиталы, преимущественно английские, появляются через подставных лиц. В 1895 и 1896 годах в Лондоне для этой цели организованы были акционерные компании и синдикаты, которые и скупали (через подставных лиц) многие нефтепромышленные предприятия в Баку (как напр., Тагиева, Шибаева и др.)".

Поэтому в 1895 году появился Союз керосинозаводчиков по заграничному экспорту, просуществовавший недолго, но способствовавший росту цен на керосин и доходов компаний. Валовый доход бакинских компаний от продажи керосина, равнявшийся в 1894 году 5,08 млн руб., в следующем году поднялся до 13,41 млн, а в 1896-м составил 16,58 млн.

Конфликтуя и договариваясь, бакинские производители керосина пережили мировой экономический кризис 1901 года, когда цена на керосин с 31,5 коп. за пуд в 1900 году упала до 12 коп. в 1901-м. Выдержали они и, как все отмечали, совершенно неожиданную всеобщую забастовку в Баку 1903 года. Промышленники тогда пошли на уступки работникам, но затем очень быстро все завоевания пролетариата были аннулированы.

Об успехах в деле завоевания рынков для керосина из Российской Империи регулярно докладывали в Санкт-Петербург российские дипломаты. К примеру, генеральный консул в Бомбее В. О. фон Клемм в 1904 году сообщал о данных по ввозу керосина в Британскую Индию за 1901/02 финансовый год:

"Это — яркая картина торжества русского продукта над американским на индийском рынке. Начавшись в 1886-1887 году со скромной цифры 1.577.392 галлонов, на сумму 670.428 рупий, когда американского керосина поступило 29.144.765 галлонов, на сумму 11.361.510 рупий, ввоз русского керосина через 16 лет достиг огромной цифры 84.477.876 галлонов, на сумму 31.479.840 рупий, превзойдя почти в 15 раз привоз американского продукта. Этому способствовал, в значительной степени, начавшийся с 1894-1895 года ввоз русского керосина наливом".

Писал фон Клемм и о проблемах Standard Oil:

"По мнению сведущих лиц, отпуск керосина из Америки достиг уже высшего своего предела и более увеличиваться не может. Подтверждение этого обстоятельства усматривается, между прочим, в том, что "Standard Oil Company" недавно купила 100.000 тонн русского керосина наливом. Есть также сведения, что нефтяные источники в Пенсильвании как будто начинают иссякать. Как бы то ни было, подвозы американского керосина будут всегда обходиться дороже, чем подвозы русского, а потому и цена на первый будет, вероятно, всегда несколько выше. В Индии же вопрос о дешевизне стоит на первом плане. Ввиду этого едва ли есть основание опасаться серьезной конкуренции американского керосина, по крайней мере, до проведения Панамского канала".

И вдруг в декабре 1904 года началась новая забастовка в Баку, радикально отличавшаяся от прежних. Недовольные своим положением рабочие и раньше во время стачек крушили оборудование нефтепромыслов и забивали тем, что находилось под рукой, нефтяные скважины. А пожары на промыслах и на заводах и без всяких беспорядков случались с такой регулярностью, что стали обыденностью. В 1900 году, например, суммарный ущерб от пожаров на нефтяных предприятиях Баку составил 2,658 млн руб. Но поджоги, начавшиеся во время забастовки 1904 года, вместе с последующими вспышками насилия в Баку в 1905 году практически уничтожили промыслы.

"Около трех четвертей промыслового имущества совершенно погибло,— писал М. И. Ушаков,— сгорело 1429 работавших вышек (более половины всех), 409 вышек над подготовлявшимися скважинами (около двух третей)".

В других источниках приводились еще более впечатляющие цифры.

Члены нефтяной промышленности становятся все более и более беспокойными относительно "русского призрака"

Добыча нефти резко сократилась. Вместо 667 млн пудов нефти в 1901 году, после огромных усилий по восстановлению добычи, в 1910 году в Баку получили 474 млн пудов. Уменьшился и экспорт керосина. Общее количество вывозимого из России керосина в 1906 году уменьшилось в сравнении с 1901 годом втрое. Экспорт нефти и нефтепродуктов во Францию сократился вчетверо, в Англию — втрое, в Китай и Индию — в 24 раза.

Место русских компаний на мировом нефтяном рынке, как считалось, заняла Standard Oil. Поэтому практически никто в русском обществе и в среде промышленников не сомневался, что бунтовщиков спровоцировали на погромы американцы. Но вот что странно: консул в Антверпене Г. Рит в 1905 году сообщал в Санкт-Петербург:

"С 1 января и по 1 июля этого года ввоз в Антверпен русского керосина составил всего 847.704 пуда, против 1.244.084 пудов, ввезенных в первое полугодие 1904 года, и 1.060.091 пуда привоза за соответствующий период 1903 года. Единственным конкурентом русского керосина в Антверпене до 1905 года являлся американский продукт, с которым наше минеральное масло успешно состязалось, благодаря его дешевизне".

Однако, как писал консул, падение ввоза из России компенсировал не американский керосин, а продукция из Румынии и Галиции:

"Новые конкуренты все более и более овладевают положением. Поэтому, если к поддержанию нашего вывоза не будут приняты какие-либо особые меры, существует основание опасаться, что наш керосин окажется в ближайшем времени совершенно вытесненным с Антверпенского рынка".

Но если поджоги и погромы организовали американцы, то почему они оказались не готовы к прекращению вывоза керосина из России? И если не хватало собственного, почему заранее не закупили по низкой цене русский?

"Непростительно игнорирует местные нужды"

Есть и другой, не менее важный вопрос: как вдохновители погромов договаривались с организаторами бакинской забастовки — руководителями местной организации РСДРП?

Как свидетельствуют воспоминания и документы, в этот момент среди российских социал-демократов не прекращалась ожесточенная борьба за власть в партии. Меньшевики, оттесненные Лениным и его соратниками от управления партийными массами, с помощью разнообразных уловок вновь получили большинство в руководстве партии. Так что находившийся в эмиграции будущий вождь мирового пролетариата в 1904 году сконцентрировался на борьбе с внутрипартийными врагами и пытался привлечь на свою сторону все крупные подпольные организации РСДРП в России. В них тоже наблюдался разброд и шатания. Члены Бакинского комитета РСДРП, например, в 1904 году накануне Первомая долго спорили и не могли решить — проводить демонстрацию рабочих или нет.

Для победы над меньшевиками сторонникам Ленина требовалось показать силу большевиков, их огромное влияние на рабочих. А потому им была нужна внушительная акция с выдвижением политических требований. А пролетарии хотели улучшения условий труда, сокращения рабочего дня и повышения зарплаты. Причем немедленно.

Руководители Бакинского комитета считали, что устраивать забастовку в период, когда нет вывоза нефти и нефтепродуктов по Каспию и Волге, бессмысленно. Ведь хозяева промыслов и заводов не будут нести серьезных финансовых потерь и не пойдут на уступки. Но группа рабочих-партийцев во главе с братьями Шендриковыми настаивала на своем и обвиняла руководителей комитета в отрыве от трудящихся масс.

"По обсуждении организации Бакинского комитета и положения его дел,— говорилось в их декларации,— выборные от сознательных районов пришли к заключению:

1) что Бакинский комитет имеет во главе кучку лиц, преимущественно из интеллигенции, которые всецело и вне всякого контроля от рабочих руководят местными делами партии, все же остальные члены партии играют чисто служебную роль безгласных подчиненных;

2) что такая бюрократическая организация порождает нетерпимое в революционной среде чиновничье отношение товарищей между собой, отношение, вылившееся в форме генеральства...

4) что Бакинский комитет непростительно игнорирует местные нужды экономического характера".

Новые переговоры и уговоры не помогли, и 13 декабря 1904 года началась забастовка, сопровождавшаяся, как и обычно, разгромами на предприятиях. Войска пытались отгонять и арестовывать погромщиков и митингующих, но забастовка не прекращалась. Вскоре после ее начала в Баку под чужим именем прибыл представитель ЦК РСДРП большевик В. А. Носков (Глебов), чьей задачей было примирение всех социал-демократов. А после прибытия с ним случилось озадачившее его происшествие.

"После окончания деловой части заседания (28 декабря),— вспоминал член стачечного комитета той забастовки М. Саркисян (Минас),— представитель ЦК рассказал нам, что через два дня по его приезде к нему в гостиницу явились какие-то два человека и, назвав себя представителями фирмы Бр. Нобель, откровенно заявили: "Мы знаем, что вы являетесь представителем ЦК РСДРП; предлагаем внести через вас 30.000 руб. в пользу организации с условием, чтобы забастовка была продлена еще на полторы-две недели". Само собой разумеется, что товарищ категорически отказался от сделанного ему предложения, заявив, что они ошибаются и что он не имеет никаких связей с какими бы то ни было организациями. Товарищ в тот же день переехал в другую гостиницу, куда по прошествии двух дней опять явились те же два субъекта с той же целью, и на этот раз уже предложили 50.000 рублей".

О предложенной члену ЦК взятке вспоминали и другие участники событий, но кто-то говорил, что деньги предлагали крупные нефтепромышленники, кто-то добавлял, что за продление стачки предлагалась еще и месячная зарплата всем бастующим рабочим.

20 декабря 1904 года промышленники удовлетворили требования всех служащих, а также рабочих заводов, непосредственно не связанных с добычей и переработкой нефти. Они прекратили забастовку. Но договориться по требованиям рабочих промыслов и перерабатывающих заводов не удавалось категорически. А 23 декабря войска и казаки открыли огонь по собравшимся у заводов рабочим. Были убитые и раненые, и в ответ 25 декабря начались поджоги промыслов. Всего этого могло не быть, если бы промышленники согласились на уступки, на которые они все равно пошли несколькими днями позже, когда промыслы были разгромлены. Или если бы Шендриковы согласились на предлагавшиеся промышленниками условия.

"В г. Баку возобновились беспорядки"

Вся эта затяжка стачки стала выглядеть совсем по-другому, когда оказалось, что Шендриковы в ходе переговоров получили от промышленников крупную сумму. Этот факт подтверждало донесение начальника Бакинского жандармского управления от 13 апреля 1905 года:

"По окончании декабрьской забастовки, во время соглашений депутатов от рабочих и нефтепромышленников, последние передали Комитету Рабочей партии 7.700 рублей и обещали эту сумму дополнить до 10.000 рублей, но при условии, что эти деньги ни в каких отчетах показаны не будут. Деньги выданы в виде пособия рабочим, и получение их скрывалось комитетом, но организация узнала и потребовала отчет у Льва Шендрикова, хранившего эти деньги. Оказалось, что из этой суммы им уже израсходована почти половина".

Сам Л. Шендриков в 1907 году также не отрицал получение денег, утверждая, что имел на это полное право:

"Организация рабочих крайне затрудняется гонениями правительства, для борьбы с жестокой провокацией не хватает организации необходимых средств. Без оказания помощи организации нефтепромышленники нисколько не гарантированы от всевозможных неожиданностей".

Возможно, он действительно считал, что провел промышленников и заставил их заплатить. Но в действительности у него купили гораздо большее. В согласованном с ним коллективном договоре вместо твердых ставок была установлена вилка зарплаты поденным рабочим, например, 70-90 коп. в день. Причем нижняя планка выплат, как следовало из проекта документа, представленного промышленниками, предназначалась для рабочих-мусульман, а верхняя — для всех остальных. Если кому-то нужно было продолжить беспорядки в Баку, лучшей причины для межнационального конфликта придумать было невозможно. Повод нашелся очень скоро, и 8 февраля 1905 года министр финансов В. Н. Коковцов писал министру внутренних дел А. Г. Булыгину:

"Согласно полученным в Министерстве Финансов телеграфным сведениям, в г. Баку возобновились беспорядки на почве столкновения армян и татар, причем все торговые заведения, банки и биржа закрыты. Ввиду сего и принимая в соображение, что в данном случае могут повториться те же погромы на нефтяных промыслах, какие были в конце минувшего года,— позволяю себе обратиться к Вашему Превосходительству с покорнейшею просьбою не отказать в принятии действительных мер к охранению имущества промышленников от истребления и обеспечению безопасности тех рабочих, которые желают работать; о последующем же не оставить меня уведомлением".

Мог ли кто-то из крупных нефтепромышленников действительно быть заинтересован в продлении забастовок и разгроме промыслов? Тот, кому это было выгодно. К примеру, для устранения конкурентов. После событий 1904-1905 годов разорилось значительное количество компаний, причем не только мелких и средних. В 1908 году крах настиг ряд фирм, купленных в 1890-х годах британскими инвесторами. А все это было выгодно крупным и крепко стоящим на ногах компаниям, прежде всего двум главным — Ротшильдам и Нобелям.

Владельцы и управляющие менее значительных нефтепромышленных фирм, пострадавших от разгрома 1904 года, панически боялись новых разорительных эксцессов. И когда летом 1905 года возникла угроза забастовки и погромов, пытались договориться с Шендриковыми об отсрочке стачки до зимы и дали задаток — 25 тыс. руб. Ни Ротшильды, ни Нобели, судя по воспоминаниям, в этих переговорах не участвовали. А погромы в августе 1905 года все-таки произошли.

Крупные фирмы, по сути, ничем не рисковали, поскольку вскоре получили средства на восстановление производства. Материальные потери от пожаров и погромов правительство компенсировало очень щедрыми ссудами, о чем профессор Московского университета И. Х Озеров, получивший доступ к документам Государственного контроля, писал:

"После крупных беспорядков и пожаров на нефтяных промыслах в 1905 году, как известно, открыты были ссуды в 20 милл. руб. нефтепромышленникам. Между тем убытки последних были преувеличены: из сведений, представленных управляющим бакинской контрольной палатой, усматривается, что комитет, заведующий ссудами, постановил руководствоваться в исчислении ссуд лишь теми цифрами, которыми определяют свои убытки сами нефтепромышленники в представленном ими списке убытков".

А государственный контролер докладывал Николаю II:

"Считаю долгом доложить, что, согласно последнему донесению управляющего бакинской контрольной палатой, убытки, причиненные нефтепромышленникам августовскими пожарами, исчисляются ныне в сумме не 20 милл. руб., а вдвое меньше".

Однако Ротшильды пострадали от потери ближневосточных и азиатских рынков значительно больше, чем ориентированные в большей степени на Европу и внутренний рынок Нобели. Да и все остальное выглядело так, будто утверждение большевиков о взятке от Нобелей соответствовало действительности.

Ослабление Ротшильдов было на руку именно Нобелям, которых Ротшильды, благодаря значительным финансовым возможностям, к примеру, обходили на торгах за новые нефтеносные участки.

Ущерб от пожаров 1904 года был велик у большинства промышленников, но у Нобелей имелись огромные для того времени хранилища для керосина и нефтепродуктов вдали от Баку, пополненные, как обычно, до окончания навигации и, соответственно, начала забастовки.

Ко всему прочему, М. И. Лазарев еще в 1889 году писал о "Товариществе братьев Нобель":

"Много, конечно, было поводов думать, что товарищество предполагало быть единственным хозяином русского нефтяного рынка, но ему это не удалось".

А все, что происходило в 1904 году, очень напоминало вторую попытку установления контроля над рынком.

«Содействовать развитию промышленности в крае могут только иностранные капиталы. Они же главным образом могут пополнить собой ряды людей, сведущих в разных отраслях промышленности», - пишет в Санкт-Петербург губернатор Кубани. Письмо это датировано... 1896 годом.

Первые нефтяные фонтаны на Кубани, в долине реки Кудако, забили в 1866–1867 годах. Это вызвало значительный интерес на Западе. Вскоре отдельные иностранные предприниматели и фирмы стали арендовать нефтяные колодцы на Тамани и в Майкопском районе. Проникновение зарубежных предпринимателей в нефтяную промышленность происходило двумя способами: они либо добивались переуступки контрактов на арендованные российскими предпринимателями нефтеносные участки, либо становились компаньонами российских арендаторов, а затем и их правопреемниками.

Идти окольными путями приходилось из-за несовершенства тогдашнего законодательства. Так, французское акционерное общество «Русский стандарт - нефтяное товарищество», созданное в 1881 году с солидным капиталом в 4,5 млн франков, укрепилось на Кубани и стало монополистом по добыче и переработке нефти. Однако до 1892 года оно было вынуждено действовать через подставных лиц. Монополия «Русского стандарта» продлилась 30 лет.

После того как «Русский стандарт» свернул свою деятельность, в добыче кубанской нефти наступил застой. Некоторое оживление началось в 1906–1907 годах. Тогда российские инженеры Бунге и Шуров в компании с промышленником Селитренниковым приступили к систематическим научным изысканиям.

Результаты оказались обнадеживающими. Для промышленной реализации планов в 1908 году было создано «Бакинско-Черноморское товарищество». 30 августа следующего года из скважины глубиной в 34 сажени (около 72 метров) ударил мощный фонтан. За две недели он выбросил не менее 3 млн пудов нефти. Но нефтехранилищами заранее не запаслись. А потом случился пожар, который почти все «черное золото» превратил в дым.
Это событие стало сенсацией № 1 для нефтепромышленников всего мира. Начался так называемый майкопский бум. На Кубань мощным потоком хлынул и российский, и иностранный капитал - преимущественно английский. Бум развивался в исключительно благоприятной обстановке. Депрессия в западной экономике закончилась, а Россия выходила из застоя, вызванного последствиями Русско-японской войны и первой революции. Мировые цены на нефть держались высокие, а бакинские нефтепромыслы находились в упадке. Новый Клондайк сулил огромные барыши.

Англичане раскошелились на разведку, и кубанская нефть в предвоенные годы оставалась главным объектом британских инвестиций.
В Лондоне одно за другим стали создаваться акционерные общества по добыче майкопской нефти. Вскоре англичане уже владели 90% нефтеносных участков в регионе. Оставшиеся 10% принадлежали русским фирмам, но и их предприятия не были свободны от английского влияния. Только в 1910 году в Лондоне были зарегистрированы 20 компаний для добычи нефти в Майкопе с общим капиталом в 54,58 тыс. рублей. Большинство акций этих компаний стали котироваться на Лондонской бирже. В том же году на Лондонской бирже появились акции 13 российских нефтяных компаний, базировавшихся в Майкопском районе.

Общий капитал всех британских предприятий, открывших свою деятельность в России в 1910–1914 годах, составлял 209,3 млн рублей. 110 млн из них были направлены на добычу кубанской нефти, в том числе 90 млн - на предприятия в Майкопском районе.
Появлявшиеся в Англии фирмы почти сразу же оказались втянутыми в процесс концентрации и монополизации. Так, в 1911 году образовалась Англо-Майкопская корпорация, объединившая около полутора десятков майкопских обществ. В 1915 году Англо-Майкопская корпорация располагала капиталом в 10 млн рублей. На ее долю приходилось около 94% общекубанской нефтедобычи. В годы Первой мировой войны в результате слияния действовавших в крае английских фирм образовались «Майкопский союз», «Общество Черноморских соединенных нефтяных промыслов», а также смешанное русско-английское «Майкопское нефтепромышленное и торговое общество».

Успеху англичан во многом способствовало благожелательное отношение центральных и местных властей. Когда в июне 1910 года стало известно о готовящихся правительством мерах по ограничению деятельности иностранных компаний на Кубани, местные власти выступили с решительным протестом. В едином порыве слились Екатеринодарский биржевой комитет, Майкопская городская дума, Темрюкская городская управа, администрация войскового наказного атамана казачьих войск и Совет съездов представителей биржевой торговли и сельского хозяйства в Петербурге. Инициатива «федералов» быстро заглохла, тем более с учетом того, что портить отношения с потенциальным союзником в преддверии мировой войны было отнюдь не в интересах российского правительства.

Параллельно развивалось сотрудничество британских и российских нефтедобытчиков. В октябре 1911 года состоялся I съезд кубанских предпринимателей, посвященный проблемам нефтяной индустрии. В его работе с совещательным голосом участвовали представители британских компаний. Решения съезда на практике привели к кооперации усилий русских и англичан.

Всего в Англии для работы на Кубани было создано 66 компаний. Как это нередко бывает, на участках большинства из них «конь не валялся». Буровые работы вели 23 фирмы, добычей нефти занимались девять, а создать полноценную промышленную инфраструктуру смогли только шесть компаний.

В 1911–1912 годах англичане ввели в эксплуатацию два нефтепровода: Ширванская – Екатеринодар и Ширванская – Туапсе. Первый - длиной 104 версты (около 111 километров) с диаметром трубы 8 дюймов - считался основным и принадлежал Майкопской нефтепроводной и транспортной компании. Второй - протяженностью 97 верст (около 103,5 километра) - являлся собственностью «Майкопского анонимного общества транспортирования нефти». Впоследствии обе компании слились в одну. В 1914 году они приобрели право провести еще один нефтепровод в районе станицы Крымской с устройством резервуара и нефтекачки. Таким образом, вся транспортировка майкопской нефти сосредоточилась в руках одной Майкопской нефтепроводной и транспортной компании, входившей в Англо-Майкопскую корпорацию.

Нефтеперерабатывающая промышленность Кубани тогда состояла из Екатеринодарского и Ширванского нефтеперегонных заводов. Ширванский, построенный российской предпринимательницей Селитренниковой, вошел в строй в 1909 году. Вскоре завод Селитренниковой купило английское «Общество Черноморских соединенных нефтяных промыслов». Второй завод принадлежал российскому товариществу «Гукасов и К°», 60% капитала которого были английскими.

Накануне Первой мировой войны вся нефтеперерабатывающая промышленность Кубани была сконцентрирована в «Обществе Майкопских нефтеперегонных заводов» с капиталом в 50 тыс. фунтов стерлингов, входившем в ту же Англо-Майкопскую корпорацию. Производство оборудования для нефтепромыслов тоже было налажено англичанами. Русско-Кубанская промышленная нефтяная компания, получившая лицензию на деятельность в России в 1911 году, быстро построила машиностроительный завод «Кубаноль».

Нефтепроводы и заводы стимулировали добычу нефти. За четыре года, с 1908-го по 1912-й, она увеличилась почти в сто раз - с 1,6 до 152,2 тыс. тонн! Однако в 1913 году произошел резкий двукратный спад добычи - до 78 тыс. тонн.

Одной из главных причин этого спада, как выяснили геологи, было неправильное бурение, не учитывавшее особенностей месторождений в Майкопском районе, имевших форму «рукавообразной залежи», ранее неизвестной геологической науке. Выяснил это великий российский геолог Иван Губкин в 1912–1913 годах. Англичане ему не поверили и продолжали бурить по старым технологиям. Результаты оказывались плачевными.

Подкосила англичан и конкуренция со стороны разработчиков бакинской нефти. Тамошние нефтепромышленники разработали эффективную стратегию подавления английских конкурентов. Для этого крупные бакинские нефтепромышленники учредили акционерное общество «Колхида». «Колхида» скупила в Майкопском районе 90 десятин нефтеносных земель, но разворачивать добычу «черного золота» не собиралась. Целью «Колхиды» был подрыв позиций англичан. Применялись для этого и бурение в заведомо бесперспективных местах, и затопление грунтовыми водами нефтеносных участков, и демпинговая скупка перспективных площадей у мелких предпринимателей… Все это вместе взятое настолько дискредитировало кубанскую нефтедобычу, что наказной атаман даже разрешил казакам разбивать сады и огороды на нефтеносных землях.

Англичане продержались в Майкопском районе до 1919 года. Нефть к тому времени они добывали только на двух участках - осваивать другие не было возможности из-за разбушевавшейся Гражданской войны. А в следующем году нефтяная промышленность Кубани была национализирована советской властью. Ей достались построенные англичанами нефтепроводы, нефтехранилища и перерабатывающие заводы.

Г.САЛАЕВ

Кто из бакинцев и жителей Азербайджана не восхищался Бакинским дворцом счастья? Сколько судеб молодых людей было скреплено в стенах этого великолепного здания, стоящего на улице носящей имя его создателя — Муртузы Мухтар оглу Мухтарова (1855-1920). В советские времена это имя было почти забыто по той простой причине, что он был капиталистом.

А это был не только крупный бакинский нефтепромышленник, один из тех, кто создавал нефтяную индустрию нашего Баку на рубеже XIX и XX веков, но и меценат. Благодаря своему трудолюбию он прошел весь путь от простого жителя поселка Амираджан до известного во всей Российской империи миллионера.

Муртуза начинал свою карьеру скромным продавцом керосина. 15-летним мальчиком в 1870 году он продал свою арбу, устроился рабочим на промысле в окрестностях селений Балаханы — Забрат, где вычерпывал вручную нефть из мелких колодцев вместе с младшим братом Балой Ахмедом, выполняя на промысле самую тяжелую и грязную работу. Способного, трудолюбивого молодого человека заметил владелец промысла Мартов.

Вскоре Мухтаров становится мастером, в его ведение передаются механические мастерские на промысле. Муртуза произвел в полумеханизированном станке «Молот» кое-какие усовершенствования, в результате чего станок стал значительно долговечнее, а Мухтарова стали наперебой приглашать на промыслы владельцы — как незаменимого мастера по ремонту и устранению неполадок на скважинах. Поднакопив денег, ему удалось купить участок земли. И тут выпал счастливый жребий — на участке нашли нефть. Природная смекалка помогла удвоить и утроить капиталы.

Вскоре он становится одним из влиятельнейших капиталистов Баку. В 1890 году он уже открыл частную бурильную контору, которую расширял год от года. Так, например, он взял подряд и успешно пробурил скважину глубиной в десятки метров. В 1891 году в Сабунчи был открыт механический завод Мухтарова (к 1913 году здесь работало 950 рабочих, годовой оборот составлял 1100 тыс. рублей). Через четыре года (1895) он создает модернизированный станок ударного штангового способа бурения, на который получает государственный патент. Это изобретение он назвал «бакинской бурильной системой».

Станок Мухтарова был значительно совершеннее всех, известных ранее. Он автор и ряда других изобретений, повышающих скорость добычи нефти. В конце XIX века Мухтаров вводит в строй целый завод бурильного оборудования на Биби-Эйбате. Это было первое в России промышленное предприятие по производству нефтяного оборудования. Недалеко от завода он выстроил трехэтажное здание для рабочих и служащих. Это привлекло к нему лучшую рабочую силу и принесло дополнительную прибыль.

Станки, оборудование, выпускаемые на заводе Мухтарова, продавались на российском рынке, экспортировались за границу. Он и сам часто закупал машины и инструменты за рубежом, особенно в Америке. Даже после революции шли контейнеры с оборудованием на имя Муртузы Мухтарова. Во время бакинской декабрьской стачки 1904 года Мухтаров был избран в комиссию, образованную на общем собрании нефтепромышленников для выработки условий, которые могли быть предложены бастующим и для переговоров с ними.

В 1910 году по проекту Иосифа Плошко в Баку в стиле итальянского ренессанса был построен доходный дом, принадлежавший Мухтарову. На первом этаже дома располагались магазины и офисы, а на втором — жилые квартиры. Он являлся акционером Московско-Волжского нефтяного товарищества, администратором по делам бакинского общества русской нефти.

Мухтаров был не только промышленником, изобретателем, но и общественным деятелем и меценатом. Он был попечителем бакинского реального училища и Темир-Хан-Шуринской женской гимназии (Дагестан); почетным членом общества распространения грамотности и технических сведений среди горцев Терской области, Петербургского мусульманского благотворительного общества, а также почетным председателем «Нешр маариф» («Общества по распространению просвещения»), финансировал газету «Терекки», выходившую ежедневно в Баку. Строил школы и мечети, являлся учредителем 40 стипендий для высших и средних специальных учебных заведений.

Мухтаров взял на себя расходы за обучение в Московском медицинском институте Марьям ханым Байрамалибековой, ставшей впоследствии известным педагогом, одной из первых в Азербайджане женщин — просветительниц. Он оплачивал учебу в саратовской консерватории будущей народной артистки Азербайджанской ССР Фатьмы ханым Мухтаровой, слава которой гремела по всей России, а потом и по СССР.

Мухтаров был также большим эстетом и ценителем красоты. Обладая прекрасным природным вкусом, он хотел, чтобы все, что он делает или приобретает, было самым лучшим, самым красивым. В Кисловодске им был построен великолепный драматический театр. В Петербурге совместно с Г.З.Тагиевым построил мечеть.

В начале 1890-х гг. им в Мардакяне была построена вилла. Это архитектурное сооружение на площади около 8 га вобрало в себя традиции садово-парковой архитектуры Ближнего Востока и положило начало строительству многих загородных вилл. В 1908 году на средства Мухтарова во Владикавказе была построена необычная по архитектуре и красоте мечеть в честь своей жены (Мечеть Мухтарова). Здание мечети представляет собой уменьшенную копию Каирской мечети.

По сообщению газеты «Приазовский край» на строительство мечети ушло 80 тыс. рублей, из которых более 50 тыс. внес Муртуза Мухтаров. Руководством и духовенством Владикавказа было решено назвать мечеть «Джума-мечеть Мухтарова» и увековечить его память надписью на мраморной доске в мечети. У главного входа в свое время висела доска с надписью на арабском и русском, гласившая: «Джума-мечеть имени Мухтарова 1906-1908». Позднее она была передана в краеведческий музей.

Кроме того, на деньги Мухтарова также были построены в 1913 году маяк на Абшероне (сейчас не действует), здания в Кисловодске, во Флоренции. Мухтаров также активно участвует в благотворительных обществах и не скупится на оказание материальной помощи. В 1908 году Муртуза Мухтаров устроил угощение для 800 арестантов владикавказской тюрьмы.

В 1910 году на месте захоронения своего земляка- амираджанца, знаменитого богослова, поборника просвещения Ахунда Абутураба, Мухтаров воздвиг красивый мавзолей. (Кстати, Ахунд Абутураб был столь почитаем миллионером Гаджи Зейналабдином Тагиевым, что он завещал похоронить себя у ног Абутураба, что было исполнено в сентябре 1924 года).

В 1911-1912 гг. по проекту архитектора И.К.Плошко Муртаза Мухтаров построил в Баку дом, более известный как Дворец Мухтарова (ныне Дворец счастья). Это здание построено в стиле французской готики, что и определяло его сущность. Но это не только красивый дворец, это памятник любви Муртузы Мухтарова к красавице жене, осетинке Елизавете Тугановой, дочери Туганова Асламбека Михайловича, первого осетинского генерала, которого еще при жизни считали патриархом осетинской военной интеллигенции.

После возвращения из свадебного путешествия по Италии Мухтаров задумал построить для любимой жены дворец, точь-в-точь такой же, каким она восхищалась в Венеции. Недолго думая, он решает возвести его напротив православного храма (храм стоял на месте нынешней школы им. Бюльбюля). Подрядчиками были братья Касумовы, выходцы из Нахчывана, которые основали в Баку строительное товарищество и прославились как хорошие строители.

Внук старшего брата Гаджи — Имран Ашум оглу Касумов — драматург, сценарист, заслуженный деятель искусств Азербайджанской ССР, народный писатель Азербайджанской ССР. Любовь и согласие четы Мухтаровых не омрачала даже бездетность. Все силы своих щедрых душ они отдавали друг другу и дарили чужим детям. В этом дворце они организовали пансион для девочек. А сами они усыновили детей брата Муртузы Мухтарова — Балы Ахмеда. Мальчик, правда, скончался маленьким. Осталась дочь Умия.

Жизнь Муртузы Мухтар оглу Мухтарова — нефтепромышленника и мецената, закончилась трагично. Апрель 1920 г., первые дни революции. Во двор дворца въехали конные красноармейцы с постановлением об аресте хозяина и его семьи. Услыхав шум, он вышел на балкон. Возмутившись подобной наглостью, он спросил незваных гостей, как они осмелились въехать на лошадях во двор, устланный дорогим итальянским мрамором. Ответом был русский мат, на что Муртуза, не теряя самообладания, достал револьвер и застрелил посланников, оставив последнюю пулю для себя.

Он был похоронен во дворе мечети, которую он построил за 10 лет до своей смерти в 1910 году у себя на родине в Амираджане. Спустя более половины столетия дочь другого бакинского миллионера — Шамси Асадуллаева, приехав уже в независимый Азербайджан, в Баку из Америки, в одном из своих интервью как-то сказала, что из всех бывших бакинских миллионеров уважения достоин лишь Мухтаров.

Его супругу Лизу ханым после гибели мужа поселили в подвале собственного дома, но в Баку оставаться становилось опасно, и фиктивно обвенчавшись с одним из турецких дипломатов, она выезжает в Стамбул. Однако ее спутник, «истинный мужчина», обманом завладев ее последним ларчиком с драгоценностями, скрылся. О дальнейшей ее судьбе в эмиграции известно немногое.

Дабы не подвергать опасности своих оставшихся тут родственников, она писем не писала. Как рассказывала ныне покойная Фаиза ханым Туганова, известный гинеколог и родственница Елизаветы Мухтаровой, та прожила во Франции до середины 50-х годов. Складывается впечатление, что судьба, одарив поначалу без меры, теперь с особой изощренной беспощадностью расправлялась с Мухтаровыми. Не пощадила она и их любимую дочь — Умию.

Похоронив в Турции скоропостижно скончавшегося от скарлатины мужа, Умия ханым с двумя малолетними детьми — Муртузой и Мухтаром — возвращается в Баку, где вскоре, по мусульманским законам того времени, выходит замуж за брата своего супруга — Асадуллу Ахмедова, который был значительно моложе нее. Вскоре младший сын Умии ханым, Мухтар, тоже умирает.

Умия ханым получила хорошее музыкальное образование и обладала красивым голосом. С 30-х годов она работала в Театре оперы и балета. И даже участвовала в первой Декаде азербайджанского искусства в Москве. Но ей всю жизнь приходилось скрывать свое происхождение. В анкетах, в главе «родители» писала: отец — буровой мастер. Единственный ее сын Мухтар (детей от второго брака у нее не было) участвовал в Великой Отечественной войне, был ранен, после войны поступил в МГУ на юридический факультет. Потом долгое время работал в ЦК КПСС.

Во время афганской войны был военным советником. Скончался в должности генерал-майора. А его сын, единственный прямой наследник Мухтарова, кадровый российский дипломат, работал в одной из восточных стран.

По материалам Наргиз Сулеймановой

Степан Георгиевич
Лианозов (1872-1951)
Крупный русский предприниматель и нефтепромышленник армянского происхождения. Степана Лианозова называли «русским Рокфеллером». Один из руководителей Русской генеральной нефтяной компании ("Ойль”). Участник организации "Торгпром”. Директор-распорядитель и член правления свыше 20 нефтепромышленных и других компаний, один из организаторов Русской генеральной нефтяной корпорации («Ойль»), созданной Русско-Азиатским, Международным и другими банками для конкурентной борьбы с «Товариществом братьев Нобель» и российскими предприятиями англо-голландской монополии «Шелл».
После Октябрьской революции 1917 года находился в эмиграции, активно боролся против Советской власти, возглавлял созданное в 1919 году при генерале Н. Юдениче в Эстонии «Северо-Западное правительство».
В 1920 году в Париже совместно с Г. Л. Нобелем, П. П. Рябушинским, Н. Х. Денисовым, П. О. и А. О. Гукасовыми участвовал в создании контрреволюционной организации «Торгово-финансовый и промышленный комитет» («Торгпром») для защиты интересов русских капиталистов.

Братья Маиловы
«Кавказский вестник» от 1917 года излагает эпизоды из жизни бакинских армян – братьев Маиловых.
Младший брат Илья Лазаревич был врачом, старший – Даниил Лазаревич был бизнесменом, членом учетно-ссудного торгово-промышленного комитета.
В 1910 году братья решили построить в Баку большое современное здание нового театра.
Постройке этого здания предшествовала интригующая история. Годом раньше популярный в то время оперный певец построил на набережной грандиозное здание для своей молодой жены. Ныне в этом здании располагается Азербайджанская Государственная нефтяная компания, находится оно на площади «АзНефть». Для проектирования этого здания были приглашены архитекторы из Рима и Венеции. В день, когда молодожены въехали в свой новый дом, на набережной был дан бал. На балу присутствовала вся знать города. Не пригласили только братьев Маиловых.
С чем связано такое пренебрежение – неизвестно. Но факт остается фактом. Братья решили отомстить. Недолго думая, они решили строить театр. Но для кого? Впрочем, случай представился довольно быстро…
Братья Маиловы имели свои цеха, славились как «короли икры».
Почему же они решили построить именно театр? Всему виной была женщина.
В 1910 году в Баку появилась знаменитая певица, ее красота и замечательный голос вскружили голову старшему из братьев-миллионеров Маиловых. Красавица-певица давала концерты то на улице Биржа (нынешняя ул. У.Гаджибекова), то в здании деревянного цирка, то в зимних клубах. Так как ее бакинские гастроли заканчивались, в ее честь в «казино» организовали прощальный вечер.
На вечере у нее спросили, когда она еще раз приедет в Баку. Она заявила, что, наверное, никогда! Так как не привыкла петь в цирках и казино. «Разве у таких богатых людей в вашем замечательном городе нет средств построить здание оперы, где музыкант мог бы показать свое мастерство?»– спросила певица.
Обиженный Маилов предложил ей приехать в Баку ровно через год, на открытие театра, который он построит специально в ее честь.
Проект театра в стиле «ренессанс» составил гражданский инженер Н.Г.Баев.
В истории строительства театральных сооружений в эпоху капитализма маиловский театр занимает особое место, так как был готов в рекордные сроки, учитывая уровень строительной техники того времени. Здание вместимостью около 1800 человек было построено менее чем за 10 месяцев.
28 февраля 1911 года состоялось открытие нового бакинского Театра оперы и балета. Старший Маилов послал телеграмму той самой певице с приглашением в Баку.
Она приехала. В открытии принимали участие практически все богатые люди города, музыканты и актеры.
В честь открытия театра певица, благодаря которой в Баку появился этот роскошный театр, дала концерт. Как только она закончила петь свою арию, на нее, словно дождь, посыпались деньги. Маилов подарил ей венки из цветов, которые были собраны из 25, 50 и 100-манатных денежных купюр.

Илларион Иванович
Воронцов-Дашков
(1837-1916)
Судьба отмерила ему долгий век. Его жизнь протекала на фоне четырех царей: Николай I крестил его, Александр II привечал способного военачальника, сделав светским генералом, при Александре III его назначили министром императорского двора и уделов, главным управляющим государственных конных заводов и пр., Николай II – призвал на службу на посту кавказского наместника.
Женившись в 1867 г. на графине Елизавете Андреевне Шуваловой, внучке и наследнице светлейшего князя Михаила Семеновича Воронцова, Илларион Иванович сосредоточил в своих руках львиную долю всех воронцовских богатств и к началу ХХ века стал вторым в списке самых крупных землевладельцев России (богаче были графы Орловы-Давыдовы и то ненамного).
Илларион Иванович был плотным, выше среднего роста смуглым брюнетом, с вьющимися легкой волной волосами, с чарующими черными глазами. Это был истинный джентльмен, страстный спортсмен, благородный начальник, смело принимавший на себя ответственность за все, что происходило у него в полку, не сваливавший вины на подчиненных, не мелочный, не придирчивый, стоявший горой за своих, готовый всегда откликнуться и помочь своим заступничеством, своим влиянием в высших кругах и своим, наконец, кредитом.
Он познал и монашескую милость и опалу. Аристократическое происхождение, близость к трону, занимаемые должности и неординарность личности делали его равно адресатом панегириков и мишенью для беспощадной критики. О нем судачили в столичных салонах.
Воронцов-Дашков был другом царя Александра III и до конца находился у постели умирающего царя. Николая II он не принял ни как личность, ни как императора.

Пётр Арсеньевич Смирнов (1831-1898).
Один из самых знаменитых русских виноторговцев и винопромышленников, жил в Москве и Санкт-Петербурге (с 1892 г.).
Век назад самым популярным товаром в России и самым популярным российским товаром в мире была «смирновская» водка.
Купец Смирнов в 1860 году сначала основал свою винную лавку в Москве, а вскоре построил водочный заводик, к началу XX века превратившийся в одно из крупнейших предприятий в отрасли, – Смирнов продавал до 100 млн бутылок ежегодно. Смирновские водки и вина (более 400 наименований) пили в России все, начиная с царской семьи и кончая простым народом.
Когда в конце XIX века была введена государственная «питейная» монополия, дела Смирнова пошатнулись, и «водочный король» вскоре умер, оставив тем не менее пятерым сыновьям и трем дочерям миллионное наследство. Его паи в товариществе перешли в равных долях к сыновьям. В 1902 году между наследниками возник конфликт и акционерно-паевая форма собственности в деле была ликвидирована. После 1917 года один из сыновей продал (как считают нынешние потомки Петра Смирнова, незаконно) право на использование фамилии американцам, которые превратили «Смирнов» в мировой бренд с объемом продаж более $1 млрд.
Купец 1-й гильдии, коммерции-советник, учредитель (1893 г.) и директор Товарищества водочного завода, складов вина, спирта и русских и иностранных виноградных вин активно занимался благотворительной деятельностью. Он был членом Московского комитета попечительства о бедных, почётным членом Московского совета детских приютов ведомства императрицы Марии Фёдоровны, попечителем Александро-Мариинского женского училища, почётным членом попечительского совета Московской глазной больницы, попечителем Иверской общины сестёр милосердия, старостой Благовещенского и Верхоспасского соборов Московского Кремля в 1870-е гг.
Эти традиции продолжили и его наследники, в частности сын Петр Петрович Смирнов (1868-1910).

В Бакинском селении Балаханы директором Бакинских промыслов, горным инженером Н.И. Воскобойниковым основан один из первых в стране нефтеперегонных заводов.

• 1842

Опубликовано второе издание Горного устава, два раздела которого были посвящены нефтяному делу. Один раздел регламентировал добычу нефти и управление казенными промыслами в Бакинском и Шемахинском уездах Каспийской области... Нефть, добываемая на казенных землях Бакинского и Шемахинского уездов поступала в государственную собственность.

• 1846

В.Н. Семеновым в Баку, в районе Биби-Эйбат пробурена первая разведочная скважина на нефть глубиной 21 м.

• 1848

В Биби-Эйбате на берегу Каспийского моря бурится с 1847 года и 14 июля 1848 года дает нефть первая в мире нефтяная скважина, полученная ударным способом с применением деревянных штанг.

• 1857

Завершено строительство железной дороги Баку – Балаханы. Это первая в России дорога, по которой нефть перевозилась в металлических цистернах.

• 1880

В Баку насчитывается 195 керосиновых заводов, производящих 30 тыс. пудов керосина в сутки (491 тонны). Русский керосин стал успешно конкурировать с американским, полностью вытеснив его к 1884 году с российского внутреннего рынка.

• 1881

Пуск в подмосковном Кусково нефтеперегонного завода Товарищества Русско-Американского нефтяного производства, строительством которого руководил В. Шухов. На заводе перерабатывалась бакинская нефть, доставляемая по Волге, а затем железной дорогой на Кусковскую платформу.

• 1882

Открылась Кокоревская школа – первая школа для детей нефтяников в Бакинском промысловом районе.

• 1883

Начало регулярно налаженного экспорта русского керосина в связи с открытием прямого сообщения Баку – Батум по Закавказской железной дороге. В этом году Кубано-Черноморское общество вывезло первую партию Бакинского керосина в Лондон и в Австрию. Выход Бакинских нефтепродуктов к Черному морю существенно повлиял на структуру российского нефтеэкспорта, сведя на нет к концу десятилетия экспорт сырой нефти.

• 1885

В Баку построено первое предприятие по производству бензина.

Начала действовать крупнейшая в России Московская нефтебаза, построенная Товариществом «Бранобель».

• 1886

На российский нефтяной рынок приходит Парижский банкирский дом Ротшильдов. Купив контрольный пакет акций «Батумского нефтепромышленного и торгового общества» (БНИТО), получившего название «Каспийско-Черноморского нефтепромышленного и торгового общества», он становится главным конкурентом компании Нобелей в России.

Выходит первое специализированное научное периодическое издание, посвященное нефтяной отрасли, – «Труды Бакинского Отделения Императорского Русского Технического Общества» .

• 1897

Начало строительства самого большого в то время в мире магистрального трубопровода Баку – Батуми длиной 835 км и пропускной способностью 1 млн тонн в год.

В Баку впервые испытан компрессорный способ добычи нефти (эрлифт), предложенный выдающимся русским инженером Шуховым. В эрлифте в качестве рабочего агента применялся сжатый воздух.

• 1898

Ротшильды совместно с Санкт-Петербургским международным банком создают мощное торгово-транспортное общество «Мазут».

• 1899

В Баку начинается выпуск первого периодического издания, посвященного нефтедобыче, – журнал «Нефтяное дело» (1899–1920 гг.).

• 1900

На Всемирной выставке в Париже две ведущие российские нефтяные компании – «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» и «Каспийско-Черноморское нефтепромышленное общество», а также Геологический комитет России удостоены высших наград – Гран-при.

• 1901

Добыча нефти в стране достигла наивысшего уровня – 11,6 млн т, или 51,6% мирового уровня нефтедобычи. При этом 95% нефтедобычи приходилось на Бакинский район. В последующие годы происходит существенный спад добычи (для сравн.: в 1913 г. было добыто 9,2 млн тонн, или 18,1% мировой добычи). Однако вплоть до 1917 года Россия удерживала второе после США место по уровню нефтедобычи.

Керосин отечественного производства внутри страны стоил дороже, чем за ее пределами. Пуд русского керосина в Лондоне стоил 94 коп., в Гамбурге – 98 коп., в Москве – 1 р. 16 коп., в Петербурге – 1 р. 33 коп.
На территории нефтеперегонного завода в Сураханах нефтепромышленник В.А. Кокорев заложил первую буровую скважину на газ с целью получения газа для отопления завода. Успешно пробуренная скважина привлекла в Сураханы других нефтепромышленников. Сураханский район получил славу крупного газового месторождения, откуда газ по трубам транспортировался в другие районы бакинских нефтепромыслов.

• 1902

В районе Баку появляется первая установка для вращательного бурения с буровой вышкой высотой в 15 м.

• 1904

Утверждены «Правила об ограждении каспийско-волжских водных путей от загрязнения нефтью».

• 1905

Первый в мировой истории масштабный пожар на Бакинских нефтяных промыслах.

В результате крупных пожаров на нефтяных промыслах Апшеронского полуострова полностью уничтожены 1996 нефтяных скважин, включая 1429 производительных.
Массовые забастовки на Бакинских нефтепромыслах. Принятие первого в истории России коллективного договора.

• 1906

Построен первый в России нефтепровод от Баку до Батуми (протяженность 833 км, диаметр 200 мм).

Создание в противовес американскому тресту Рокфеллера Standard Oil международного европейского объединения во главе с немецким банком «Европейский нефтяной союз», в состав которого вошли «Товарищество братьев Нобель», «Каспийско-Черноморское общество» и общество «Манташев и К°».
Расширение ассортимента нефтепродуктов, облагаемых акцизным налогом (по 60 копеек с пуда). Этим был обусловлен рост цен на керосин на внутреннем рынке.

• 1907

Открытие самого длинного в мире магистрального трубопровода Баку – Батум длиной 885 км (керосинопровод).

На Гороховецкой верфи Шорина построена баржа «Марфа Посадница» (длина 172 м, ширина – 24 м, высота борта – 3,85 м, грузоподъемность 8800 т). Позднее, после небольших переделок, грузоподъемность баржи достигла 10,4 тыс. т, что было рекордом для своего времени.
На острове Челекен в Каспийском море из скважины бр. Нобель, с глубины 85 м был получен фонтан нефти суточным дебитом 573 тонн. Челекен объявлен нефтеносным районом. Началась лихорадочная распродажа нефтяных участков.
Бакинское отделение Русского технического общества учредило премию имени Эммануила Нобеля.

• 1911

В Сураханах (г.Баку) бурится первая скважина вращательным способом.
Появление в России первых заправочных станций на основании договора Императорского Автомобильного Общества с Товариществом «Бр. Нобель» относительно «бензиновых станций».
Уход Ротшильдов с Российского рынка: продажа Каспийско-Черноморской компании «БНИТО» американской компании Royal Dutch Shell.

• 1912

Создан мощный нефтяной холдинг «Русская генеральная нефтяная корпорация» (РГНК), который включил в себя независимые компании Степана Лианозова, братьев Мирзоевых, братьев Гукасовых и др.

• 1914

Прекращение экспорта нефти из порта Батум в связи с закрытием турецких проливов. Потеря российских рынков нефтепродуктов в Западной Европе и на Ближнем Востоке.

• 1915

В Баку начато промышленное производство толуола – сырья для производства взрывчатки (тротила), получаемого из сырой нефти.
Забастовки на Бакинских нефтепромыслах.

• 1917

Бакинские нефтяные промыслы оказались отрезанными от eвропейского рынка. Монопольным экспортером энергоносителей становятся США.

• 1918

Создание специальной Экономической комиссии для помощи Баку.
Принятие 20 июня 1918 года Декрета о национализации нефтяной промышленности в масштабах всей страны. Введение государственной монополии на нефтяную торговлю.
Национализация Бакинских нефтепромыслов: слияние частных нефтепромышленных предприятий в единое целое на базе производственных комплексов трех крупнейших компаний – «Нефть», «Бранобель» и «Шелл».
В первый год национализации нефтяной промышленности уровень добычи нефти на Бакинских промыслах сократился в 3,5 раза по сравнению с 1913 годом, а объем бурения – в 50 раз.

• 1920

Красная армия в Баку, май 1920 г.
Основание Азербайджанского политехнического института (ныне Азербайджанский институт нефти и химии им. М. Азизбекова).

• 1921

Образование крупнейших трестов: «Азнефть» (на базе Бакинских нефтепромыслов), «Грознефть» (нефтепромыслы Кубани и Грозного) и «Эмбанефть» (нефтепромыслы в Западном Казахстане).
Возобновление работы трубопровода Баку – Батум.
Начало строительства нового нефтепровода Баку – Батум, протяженностью 834 км.

• 1924

В Сураханах пробурена первая скважина с использованием турбобура Капелюшникова .

• 1925

Пробурена первая морская скважина на искусственном острове в бухте Ильича близ Баку.
На Бакинских заводах им. Дзержинского и им. Мясникова начато производство турбобуров Капелюшникова.
Инженером М.М.Скворцовым сконструирован и испытан на Бакинских промыслах автомат подачи долота (“автоматический бурильщик”).

• 1926

Построена первая в СССР электрическая железная дорога между Баку и нефтяными месторождениями Апшерона.

• 1928

На Бакинских промыслах впервые в Советском Союзе применен метод нагнетания воздуха в нефтяной пласт с целью увеличения производительности соседних скважин.

• 1930

Завершено строительство нового магистрального нефтепровода Баку – Батуми, протяженностью 834 км с 13 насосными станциями.
Открытый политический судебный процесс по сфабрикованному делу «Промпартии», по которому ряд нефтяников осуждены за «вредительство в энергетике».

• 1933

В СССР пробурена первая наклонная скважина на берегу бухты им.Ильича близ Баку.

• 1934

Н.С. Тимофеевым на о. Артема в Каспийском море впервые осуществлено кустовое бурение, при котором несколько скважин бурятся с общей площадки.

• 1935

Инженеры Тимофеев и Михайлов разработали метод установки металлических трубчатых свай для морских буровых.

• 1938

На Всесоюзном совещании нефтяников (февраль 1938 г.) нарком тяжелой промышленности Л.М. Каганович, отметив срыв всех плановых заданий, всю вину за невыполнение второго пятилетнего плана по добыче и переработке нефти возложил на нефтяников. Многие из них были репрессированы, включая начальника Главного управления нефтяной промышленности М.В. Баринова.

• 1941

В 1941 г. Бакинский район дал стране 23,5 млн тонн нефти (75% общесоюзной добычи). Это был самый высокий уровень за всю историю нефтедобычи Азербайджана.
По решению ГКО из Баку в Краснокамск (Пермская область) эвакуирована экспериментальная контора турбинного бурения (ЭКТБ) Наркомнефти во главе с изобретателями многоступенчатого турбобура.

• 1942

Впервые в мировой практике применен способ транспортировки нефтеналивных цистерн и металлических резервуаров на плаву по морю при помощи буксиров (по маршруту Баку – Красноводск).
Значительная часть азербайджанских нефтяных и нефтеперегонных предприятий перебазирована в районы Волги, Урала, Казахстана и Средней Азии.

• 1947

В прибрежных водах Апшеронского шельфа открыто первое на Каспии морское нефтяное месторождение Гюргяны-море.

• 1949

Становление морских геологоразведочных работ, техники и технологии морского бурения, инфраструктуры морской добычи нефти: началось освоение крупного морского нефтяного месторождения «Нефтяные камни» (Нефт дашлары); 7 ноября 1949 г. на месторождении получена первая тонна морской нефти.

• 1950

Основано объединение «Азморнефть».