Какой вопрос не решало новгородское вече. Новгородское вече

(согласно летописи, 862 годом). Новгородское вече просуществовало более шести веков, дольше веч в других русских землях - до 1478 года.

Предпосылки появления

История

К XV веку новгородское вече утратило свои демократические черты по причине усилившегося экономического неравенства в народе, фактически выродившись в олигархию. Крупные землевладельцы-бояре путём подкупов бедняков создавали себе большие партии на вечах и принимали те законы и решения, которые были им выгодны. На этой почве возникали конфликты и смуты, явившиеся одной из причин падения Новгородской республики наряду с усилением Московского княжества .

В четверг 15 января 1478 года самостоятельное существование Новгородского государства закончилось. В город въехали московские бояре и дьяки Ивана III . Вечевой колокол Новгорода был отвезён в Москву . Самоуправление ликвидировалось полностью, и новгородское вече с тех пор перестало собираться .

Место проведения

Как правило, на общегородское вече горожане собирались в строго определённом месте. В Новгороде и в Киеве - у Софийских соборов .

В случае серьёзных разногласий, часть горожан, недовольных принятым решением, собиралась в другом месте. В Новгороде, такое альтернативное вече созывалось на Ярославовом дворище , на Торговой стороне .

Этимология

Круг вопросов

Среди историков нет единства в оценке полномочий веча. Причиной тому - нестабильность этого правового института. Зачастую вече само определяло свою компетенцию, поэтому в разные исторические периоды она была различной .

Напишите отзыв о статье "Новгородское вече"

Примечания

1. Академик РАН В. Л. Янин. // Наука и жизнь , № 1, 2005
2. Академик РАН В. Л. Янин. , беседа с корреспондентом «Знание-сила» Галиной Бельской. // Знание-сила , № 5-6, 2000
3. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
4. Гребенников В. В. , Дмитриев Ю. А. Глава II. Законодательные органы государственной власти России до Октября 1917 г. // Законодательные органы России от Новгородского веча до Федерального Собрания: сложный путь от патриархальной традиции к цивилизации. - М .: «Манускрипт», «ТЕИС», 1995. - С. 35. - 102 с. - 1 тыс, экз. - ISBN 978-5-860-40034-4 .
5. Волков В. Вече // . - М .: Олма-пресс , 2001. - Т. 1. - С. 117. - ISBN 5-224-01258-9 .
6. Платонов С. Ф. .
7. Пчелов Е. В. Московская династия Рюриковичей // . - М .: Олма-Пресс, 2003. - С. 263. - 668 с. - (Историческая библиотека). - 10 тыс, экз. - ISBN 5-224-04343-3 .
8. Подвигина Н. Л. § Новгородское вече // Очерки социально-экономической и политической истории Новгорода Великого в XII-XIII вв. / под редакцией чл.-корр. АН СССР В. Л. Янина . - М .: Высшая школа , 1976. - С. 104. - 151 с. - 9 тыс, экз.
9. Янин В. Л. Новгородские посадники. - Издание 2-е, переработанное и дополненное. - М .: Языки славянской культуры, 2003. - С. 8. - 511 с. - (Studia historica). - ISBN 978-5-944-57106-9 .
10. Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). - 3-е изд. - М ., 1930. - Т. 2. - С. 269.

Литература

• Халявин Н. В. // Вестник УдГУ. Серия «История». - Ижевск: УдГУ , 2005. - С. 3-25 .
• Лукин П. В. Новгородское вече / Отв. ред. В. А. Кучкин ; Рецензенты: А. А. Горский , Е. Р. Сквайрс ; . - М .: Индрик , 2014. - 608 с. - 800 экз. - ISBN 978-5-91674-308-1 . (в пер.)

Отрывок, характеризующий Новгородское вече

– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.

Термин «вече» в источниках встречается часто. Новгородский летописец пользуется этим понятием очень широко. Он называет вечем и общегородское собрание» решающее важные государственные вопросы (например, о выборе или изгнании князя, о войне и мире), и собрания кончай и уличан, и сходку во время военного похода, и сборища заговорщиков по дворам и т. п. Чаще всего летописец говорит о вече как об общем собрании новгородцев по случаю чрезвычайных событий в общегосударственном масштабе, руководимом должностными лицами. Новгородский вечевой строй являлся образцом феодальной демократии в ее русском боярском варианте .

О социальном составе веча летописец ничего не сообщает. Как правило, он говорит: «новгородцы створиша вече на посадника Дмитра» (1207) или просто «отъяша посадничьство у Гюргя у Иванковиця и даша Твердиславу Михалковичу» (1216) . Чаще всего употребляется слово «новгородцы». Так летописец называет представителей разных сословий Новгорода. В тех случаях, когда ему нужно было подчеркнуть, что речь идет о боярах, он говорит о «боярах», о «вячьших» (1216, 1236) или «больших» (Комиссионный список, 1236) . В некоторых случаях упоминаются «меньшие» (1216, 1236) и «простая чадь» (1228) . Это свидетельствует о том, что летописец отчетливо представляет себе неоднородность новгородского общества. Повествуя о вечевых собраниях, он не подчеркивает этой разнородности, а говорит лишь о «новгородцах», иногда даже о «всех новгородцах».

По-видимому, формально участниками веча могли быть представители разных сословий, но это не означает, что оно являлось народным собранием. Вече представляло собой важнейший орган Новгородской республики, защищавший интересы стоявшего у власти боярства.

Очень удачно охарактеризовал особенности такого государственного строя Б.Д. Греков: «Вечевые собрания живут долго на северо-западе (Новгород, Псков, Полоцк) как результат определенного соотношения классовых сил, при которых феодальная знать, захватившая в свои руки власть и ограничившая в своих интересах власть князей, не была в силах уничтожить народное собрание, но была достаточно сильна, чтобы превратить его в орудие своих интересов» .

Обычно вече собиралось на Ярославовом дворище или на площади перед Софийским собором. Народ сходился на собрание под звон вечевого колокола. Иногда летописец сообщает, что вече созывал князь, но чаще всего говорится просто о новгородцах, «сотворивших» вече на Ярославовом или владычном дворе. Однако это не означало, что любой горожанин мог зазвонить в вечевой колокол и созвать народ на вече. Поскольку на вече решались дела общегосударственного масштаба, надо полагать, что и созывалось оно, главным образом, по инициативе стоявшей у власти политической группировки бояр. В тех случаях, когда вече собирали не князь и не представители республиканских властей, его, очевидно, созывали оппозиционные боярские группировки, стремившиеся захватить власть в свои руки.

По-видимому, существовал какой-то порядок ведения вечевого собрания. Прежде чем принять решение, важные вопросы подлежали обсуждению. Летописец неоднократно указывает: «...новгородцы, много гадавъше, послаша по Ярослава по Всеволодиця» (1215) , «...быша веча по всю неделю... и съидошася братья въкупе однодушно, и крест целоваша» (1218) и т. п.

В дореволюционной литературе господствовало мнение, что голосования на вече не существовало, одобрение или неодобрение будто бы выражалось криками. А.В. Арциховский отмечал, что такие утверждения «являются ярчайшим примером научного предрассудка» . Вряд ли отри широком распространении грамотности в Новгороде важные вечевые решения принимались таким примитивным способом. Это наверняка должно было происходить организованно, возможно, и путем голосования. Некоторые основания для подобного предположения дают археологические материалы (правда, более позднего времени). В слое XV в. около мостовой Великой улицы была найдена берестяная грамота № 298, написанная на тщательно обрезанном четырехугольном куске бересты. В документе названы четыре человека, причем официально, по имени и отчеству (в винительном падеже). А.В. Арциховский предположил, что грамота представляла собой избирательный бюллетень . Подачей таких бюллетеней (а не криками) могли осуществляться выборы не только высших государственных должностных лиц, но и кончанских и уличанских органов управления (в указанной грамоте названы лица, ни разу не упомянутые летописцем в числе посадников или тысяцких. По-видимому, этот документ можно рассматривать как свидетельство выборов какой-то коллегии в Неревском конце).

Для принятия того или иного решения необходимо было, чтобы оно одобрялось большинством голосов. Иногда, чтобы заставить вече принять то решение, которое диктовала сильнейшая боярская группировка, применялась сила. В 1218 г., например, посадник Твердислав, опираясь поначалу на меньшинство - жителей Прусской улицы и Людина конца, - сумел с помощью оружия заставить большинство признать его власть.

Одним из важнейших вопросов, решавшихся на вече, был вопрос о приглашении или изгнании князя. Из летописи известно, что новгородские князья стали избираться на вече с 1125 г.: «...посадиша на столе Всеволода новгородци» . Неугодных князей из Новгорода прогоняли и раньше. (В 1096 г., например, был изгнан Давид Святославич). В XII - первой половине XIII в. избрание или изгнание князя по решению веча - обычное явление в Новгороде. Вече заключало договоры с князьями, которые в 20-х годах XIII в. целовали крест Новгороду «на всей воле новгородской и на всех грамотах Ярославлих». Часто вече «указывало путь» непонравившемуся князю. Внешне это выглядело очень демократично: народ приглашает или прогоняет князя по собственному усмотрению. На самом же деле князь получал новгородский стол в зависимости от того, какие боярские группировки поддерживают его или противостоят ему.

Часто вече созывалось по инициативе оппозиционных боярских кругов, стремившихся свергнуть князя или посадника. Посадник был высшим выборным должностным лицом и избирался из среды крупнейших новгородских бояр, между которыми шла ожесточенная борьба. Выборы посадника происходили на вече.

С 1156 г. выборной стала еще одна должность - епископа. Под 1165 г. в летописи есть сообщение о пожаловании архиепископства владыке Илие, которого часто считают первым архиепископом. Владыка избирался из среды духовенства. С рубежа XII-XIII вв. на вече стали избирать и главу черного духовенства - новгородского архимандрита.

В конце XII в. появился новый республиканский институт, также связанный с вечевым строем Новгорода, - тысяцкое. Первым новгородским тысяцким был избран Миронег, или Милонег, упомянутый в летописи под 1191 г. . В рассматриваемый период тысяцкий избирался из числа феодалов небоярского происхождения и представлял в республиканском правительстве неаристократические сословия - феодалов, не принадлежавших к боярству, купечество и черных людей. Выборы тысяцкого также происходили на вече. Следовательно, участниками общегородского веча в XII-XIII вв. должны были быть представители от разных сословий, ибо трудно предположить, что тысяцкого, представлявшего непривилегированные сословия, избирали лишь бояре, хотя несомненно именно от них зависело, какая кандидатура будет избрана.

Помимо выборов высших должностных лиц, в ведении веча были и другие важные государственные вопросы, например о войне и мире. Объявление войны являлось исключительным правом веча. Князь не мог самовольно отправиться в военный поход, не получив разрешения веча. В 1212 г., собираясь в поход на Киев, на Всеволода Чермного, князь Мстислав Удалой «съзва вече на Ярослали дворе» . В 1228 г. Ярослав Всеволодович задумал поход на Ригу, полагая, что в нем будут участвовать псковичи и новгородцы. Незадолго до этого псковичи заключили мир с Ригой и поэтому отказались от участия в походе. Их поддержали новгородцы. Никакие усилия князя не помогли, поход не состоялся. Мир также заключался по решению веча. Летописец неоднократно сообщает о заключении мира новгородцами: «А на осень придоша Варязи горою на мир, и даша им мир на всей воли своей» (1201) . Иногда говорится о заключении мира князем, возглавлявшим поход: «И поклонишаяся Немци князю, Ярослав же взя с ними мир на всей правде своей» (1234) . Сама формулировка «на всей правде своей» свидетельствует о том, что князь заключил мир с согласия веча.

Вече решало и внутренние дела. По его приговору казнили людей, сбрасывая их с моста в Волхов. Бывали случаи, когда на вече происходили вооруженные столкновения враждующих боярских группировок и их сторонников, присутствовавших на собрании. Победившая сторона часто требовала казни некоторых своих противников. В 1230 г. был убит на вече Волос Блуткинич, а Иванко Тимошкинич был сброшен в Волхов. Когда соперничавшие боярские группировки не были в состоянии заставить вече принять сторону какой-либо одной из них, собрания бушевали по нескольку дней, превращаясь подчас в настоящие битвы. С вечевых собраний, на которых происходило смещение высших должностных лиц, а порой и расправа над ними, часто начинались народные восстания. Благодаря этому главарям боярских группировок удавалось направить недовольство народа против своих противников, а не против всего класса феодалов.

Вече распоряжалось имуществом, захваченным у тех бояр, которых оно осудило. В 1207 г. имущество Мирошкиничей было распродано, а полученные средства разделены «по 3 гривне по всему городу, и на щит» . После восстания 1228-1229 гг. у сторонников Ярослава Всеволодовича было отобрано много денег и вложено в строительство нового моста через Волхов. Имущество убитого в 1230 г. бывшего посадника Семена Борисовича и бежавших из Новгорода Внезда Водовика, Бориса Негочевича и других бояр новгородцы распределили по сотням.

Определенных сроков созыва веча не существовало, оно собиралось по мере необходимости. Однако в периоды обострения внутрифеодальной и классовой борьбы собрания созывались часто.

В основе системы новгородского управления лежал компромисс народа и знати, черни и боярства. Зримым символом и основным властным институтом этого компромисса являлось вече. В результате этой двойственности его природы, мы не можем дать ясно и четко сформулированного определения веча. Это и орган государственной власти и народное собрание, и политический институт – обладатель почти высшей власти, и такое место, где была фактически узаконена высшая форма анархии – потасовка, и выразитель интересов аристократии (боярства) как подлинного руководства города на Волхове, и инструмент подлинного народовластия. Подобная неоднозначность веча, его организации и деятельности, вызвала к жизни множество споров, благодаря которым сейчас мы можем с полным правом сказать: мы не знаем о вече практически ничего определенного.

Высшими органами государственной власти в Новгороде являлись вече и Совет господ.

По своему происхождению Новгородское вече было городским собранием, похожим на остальные, существовавшие в других городах Руси в XII столетии. Вече не было постоянно действующим органом. Оно созывалось не периодически, а только тогда, когда в нем была действительная необходимость. Чаще всего это случалось во время войн, восстаний и призыва князей. Вече созывалось князем, посадником или тысяцким на Торговой стороне города, на Ярославовом дворе, или же собирали вече по воле народа, на Софийской или Торговой стороне. Состояло оно из жителей как Новгорода, так и его пригородов; ограничений в среде новгородских граждан не было: всякий свободный и самостоятельный человек мог идти на вече. Вече собиралось по звону вечевого колокола.

Фактически вече состояло из тех, кто мог прийти на него, то есть в основном жителей Новгорода, так как о созыве веча не сообщалось заранее. Но иногда на вече присутствовали делегаты от крупных пригородов Новгорода, таких как Псков, Ладога и другие. Например, на вече 1136 г. присутствовали ладожане и псковичи. Чаще, однако, жители пригородов приезжали на вече с жалобой на то или иное решение новгородцев. Так, в 1384 г. жители Орехова и Корелы послали в Новгород своих делегатов с жалобой на литовского князя Патрикия, посаженного у них новгородцами. Вопросы, подлежавшие обсуждению веча, предлагались ему со степени князем, посадником или тысяцким. Вече обладало законодательной инициативой, решало вопросы внешней политики и внутреннего устройства, а также судило по важнейшим преступлениям. Вече имело право принимать законы, приглашать и изгонять князя, выбирать, судить и снимать с должности посадника и тысяцкого, разбирать их споры с князьями, решать вопросы о войне и мире, раздавать волости на кормление князьям.

Государственное управление Новгородом осуществлялось через систему вечевых органов: в столице существовало общегородское вече, отдельные части города (стороны, концы, улицы) созывали свои вечевые собрания. Формально вече было высшим органом власти (каждое на своем уровне), решавшем важнейшие вопросы из экономической, политической, военной, судебной, административной сфер. Вече избирало князя. К собраниям подготавливалась повестка дня, кандидатуры избираемых должностных лиц. Решения на собрании должны были приниматься единогласно. Имелись канцелярия и архив вечевого собрания, делопроизводство осуществлялось вечевыми дьяками. Организационным и подготовительным органом (подготовка законопроектов, вечевых решений, контрольная деятельность, созыв веча) являлся боярский совет («Оспода»), включавший наиболее влиятельных лиц (представителей городской администрации, знатных бояр) и работавший под председательством архиепископа.

Формально-юридически городское вече было высшим органом власти. Ему принадлежали высшие права в издании законов, заключений международных договоров, вопросах войны и мира, оно утверждало князей и выбирало высших должностных лиц, утверждало налоги и т.д. В вечевых собраниях участвовали взрослые свободные мужчины.

В деятельности этого органа много неясного. Считалось, что вече собиралось по звону колокола на Ярославском дворище. Однако раскопки показали, что на дворище могло поместиться несколько сот человек, но никак не все жители. Вероятно, там собиралась какая-то элитарная часть жителей, и трудно разделить отношения ее с остальной массой свободных участников вече. В. О. Ключевский считал, что в работе вечевого собрания было много анархии, усобиц, шума и крика. Четких способов голосования не существовало. Тем не менее выступления проходили со специального места - степени (трибуна), руководил вече степенный посадник, велось делопроизводство и имелся архив документов. Но решения вечевых собраний зачастую «подготавливались» городской администрацией и интересов граждан не выражали.

О. В. Мартышину на основе анализа большого исторического материала удалось выделить основные наиболее важные и часто встречающиеся в источниках полномочия веча:

· заключение и расторжение договора с князем;

· избрание и смещение посадников, тысяцких, владык;

· назначение новгородских воевод, посадников и воевод в провинции;

· контроль за деятельностью князя, посадников, тысяцких, владыки и других должностных лиц;

· Законодательство, примером которого служит Новгородская судная грамота;

· внешние сношения, решение вопросов войны и мира, торговые отношения с Западом;

· распоряжение земельной собственностью Новгорода в хозяйственном и юридическом отношении, пожалование земель;

· установление торговых правил и льгот;

· установление повинностей населения, контроль за их отбыванием;

· контроль за судебными сроками и исполнением решений; в случаях, волновавших весь город, непосредственное разбирательство дел; предоставление судебных льгот.

О. В. Мартышин, представляя убедительные аргументы наличия у веча законодательных функций (принятия судебной грамоты), доказывает, что вече не только выполняло законодательные функции, но и выступало органом исполнительной и судебной власти. Таким образом, можно заключить, что Новгород в рассматриваемый период представлял собой аналог парламентской республики Запада.

По современным исследованиям вечевая площадь была сравнительно невелика – не более 1500 м 2 . К тому же участники веча, скорее всего, не стояли, а сидели на скамьях, причём поместиться на площади тогда могли всего 400-500 человек. Такая цифра близка к сообщению немецких источников XIV века о том, что высший орган новгородского управления назывался “300 золотых поясов”. Как раз таким же (400-500) было и количество находившихся в Новгороде боярских усадеб. Из этого можно сделать вывод о том, что в вече принимали участие лишь крупные бояре – усадьбовладельцы, к которым в XIII веке добавилось некоторое количество богатейших купцов. Однако в этом вопросе результаты археологических исследований не совпадают с информацией летописей, а потому, скорее всего, вече в Новгороде – это широкое народное собрание, в котором принимают участие все желающие новгородцы. В конце концов, если размеры площади были действительно невелики, то можно предположить, что в прилегающих улицах и проулках толпились люди и принимали участие в вече, к тому же летопись неоднократно свидетельствует о том, что на площади перед Ярославовым двором вече лишь начиналось.

Очень часто развитие событий переносилось на более просторные улицы (площади), а иногда и на мост через Волхов… Опять же никак нельзя предположить, что если в вече могло участвовать всё свободное мужское население, то оно в нём участвовало. Очень часто подавляющая часть мужского населения была просто занята. Не зря и грамоты писались “от бояр, от житьих людей, от купцов, от черных людей, от всего Новгорода”. Наконец, даже В. Л. Янин признаёт, что первоначально вече имело более демократичный характер, а превращение его в совет “300 золотых поясов” произошло в результате дробления демоса на улицы, концы и т.п. Но как раз этот тезис вызывает ещё большие сомнения в концепции “300 золотых поясов”. Для бояр не было смысла самим “сидеть” в вече, когда можно было просто приобрести сторонников, которые бы добивались соблюдения интересов своих хозяев, сохраняя при этом демократический дух и легитимность народного собрания. Наконец, вече являлось важнейшим механизмом сглаживания социальных противоречий. Само пребывание там давало демосу какие-то надежды на “лучшую жизнь”.

Так как вече собиралось не постоянно, а только тогда, когда его созывали, то необходим был постоянный орган власти, который бы занимался управлением Новгородской республикой. Таким органом власти стал Совет господ. Он состоял из старых и степенных посадников, тысяцких, сотских и архиепископа. Совет имел аристократический характер, число его членов в XV в. доходило до 50. Этот орган развился из древнего института власти – боярской думы князя с участием городских старейшин. В XII в. князь к себе на совет со своими боярами приглашал городских сотских и старост. По мере того как князь терял органические связи с местным новгородским обществом, он с боярами был постепенно вытеснен из совета. Его заменил местный владыка – архиепископ, который стал постоянным председателем Совета.

Частые смены высших чиновников Новгорода стали причиной быстрого разрастания состава Совета господ. Все члены Совета, кроме председателя, назывались боярами.

Совет господ подготовлял и вносил на вече законодательные вопросы, представлял готовые законопроекты, при этом он не имел собственного голоса в принятии законов. Также Совет осуществлял общее наблюдение за работой государственного аппарата и должностных лиц республики, контролировала деятельность исполнительной власти. Он же, совместно с князем, посадником и тысяцким решал вопросы о созыве веча и впоследствии направлял всю его деятельность.

Совет господ имел огромное значение в политической жизни Новгорода. Он состоял из представителей высшего новгородского класса, имевшего могущественное экономическое влияние на весь город, этот подготовительный совет часто и предрешал выносимые им на вече вопросы, проводя среди граждан подготовленные им самим ответы. Таким образом, вече очень часто становилось оружием для придания решениям Совета законности в глазах граждан.



Вече было высшим органом власти в Новгородской земле во время так называемого периода «Новгородской феодальной республики». Новгородсий вечевой орган был многоступенчатым,так как кроме городского веча имелись так же собрания концов и улиц. До сих пор не ясна природа новгородского городского веча. По мнению В. Л. Янина Новгородское городское вече представляло собой искусственное образование, возникшее на основе «кончанского» (от слова конец — представители разных концов города) представительства, его возникновение относится ко времени формирования межплеменной федерации на территории Новгородской земли. Мнение Янина опирается на данные археологических раскопок, результаты которых склоняют большинства исследователей к мнению о том, что Новгород как единый город сформировался лишь в XI веке, а до этого было несколько разрозенных поселков, будущих городских концов. Таким образом, исконно будущее общегородское вече служило как бы федерацией этих поселков, но с объединием их в единый город приняло статус городского собрания. В начальный период место сбора веча (вечевая площадь) находилось в Детинце, на площади перед Софийским собором, в дальнейшем, после перемещения княжеской резиденции за пределы города, вечевая площадь перемещается на Торговую сторону, и вечевые собрания проходят на Ярославовом дворище, перед Никольским собором.

Но даже в XIII веке, в случаях противоборства разных концов Новгорода, вечевые собрания могут проходить одновременно и на Софийской, и на Торговой сторонах. Однако в целом по крайней мере с начала XIII века чаще всего Новгородцы собираются "на Ярославли дворе" перед Николо-дворищенским храмом (статус собора Св. Никола получит уже в московский период). Однако конкретная топорграфия и вместимость вечевой площади до сих пор не известны. Проходившие в 1930-40 гг археологические раскопки на Ярославовом дворище не дали определенного результата. В 1969 году В. Л. Янин вычислил методом исключения вечевую площадь на неисследованном участке перед главным (западным) входом в Николо-Дворищенским собором. Сама площадь таким образом обладала весьма малой вместимостью - в первой работе В. Л. Янин называет цифру 2000 м 2, в последующих трудах -1200-1500 м2 и вмещала вовсе не всенародный, а представительный состав из нескольких сот участников, коими по мнению В. Л. Янина являлись бояре. Правда в 1988 году В. Ф. Андреев выразил мнение о всенародном характере городских сходов и локализовал вечевую на более как ему казалось просторном месте, к югу от Николо-дворищенского собора. Существует так же теория о расположении вечевой площади к северу от Николо-дворищенского собора. Однако наиболее авторитетной является концепция В. Л. Янина, которая даже попала в учебники. Нииболее авторитетным считается мнение об аристократическом характере веча на Ярослововом Дворище во времена поздней республики (вторая половина XIV—XV века).Впрочем, вырождение общегородского вечевого органа в действительности произошло раньше. Составленный от одних «старейших» — бояр знаменитый «ряд» 1264 г убедительно говорит о том, что воля прочих свободных новгородских сословий — «меньших» — уже в то время порой официально не учитывалась даже исходя из их прямого участия в предваряющих общегородские вечевые собрания на «Ярослали дворе» общенародных кончанских вечах. В немецком источнике 1331 года общегородское вече носит название «300 золотых поясов». Работа веча шла под открытым небом, что предполагало гласность народного собрания. Из письменных источников, в том числе летописей, известно, что на вечевой площади стояла «степень» — трибуна для посадников и других руководителей «республики», занимавших «магистратские» посты. Площадь также была оборудована скамьями.

В основе решений веча лежал принцип единогласия. Для принятия решения требовалось согласие подавляющего большинства присутствующих. Однако достигнуть такого согласия удавалось далеко не всегда, во всяком случае, не сразу. При равном распределении голосов, зачастую происходила физическая борьба и повторение собраний, пока не будет достигнуто соглашение. Например, в Новгороде в 1218 году после битв одного конца против других, веча по одному и тому же вопросу продолжались целую неделю, пока не «сошлись братья все единодушно». На вече решались самые существенные вопросы внешней и внутренней политики Новгородской земли. В том числе были случаи приглашения и изгнания князей, вопросы войны и мира, союза с другими государствами — всё это входило иногда в компетенцию веча. Вече занималось законодательством — на нём утверждена Новгородская Судная грамота. Вечевые собрания —— одновременно одна из (суду обычно совершал приглашённый в том числе и для этого князь) судебных инстанций Новгородской земли: изменников и лиц, совершивших другие государственные преступления, нередко судили и казнили на вече. Обычным видом казни преступников было низвержение виновного с Великого моста в Волхов. Вече распоряжалось земельными наделами, в случае если ранее земля не была передана была в отчину (cм. например Наримунт и Карельское княжество). Оно выдавало грамоты на владение землёй различным церковным корпорациям, а также боярам и князьям. На вече происходили выборы должностных лиц: архиепископов, посадников, тысяцких.

Посадники избирались на вече из представителей боярских семей. В Новгороде по реформе Онцифора Лукинича (1354) вместо одного посадника было введено шесть, правивших пожизненно («старые» посадники), из среды которых ежегодно избирался «степенный» посадник. Реформой 1416—1417 число посадников было увеличено втрое, а «степенные» посадники стали избираться на полгода. В 1155 Юрий Долгорукий изгнал «незаконного» киевского митрополита Климента. По его просьбе Константинополь назначил нового митрополита Константина I. За верность в поддержке своей политики и за поддержку епископа Нифонта во время киевского раскола Константинопольский патриарх предоставил Новгороду автономию в церковных делах. Новгородцы стали избирать на своём вече епископов из числа местных священнослужителей. Так, в 1156 новгородцы впервые самостоятельно избрали архиепископом Аркадия, а в 1228 сместили архиепископа Арсения.

Кроме общегородского в Новгороде существовали кончанские и уличные вечевые собрания. Если общегородское представительное вече было по существу искусственным образованием, возникшим в результате создания межкончанской политической федерации, то низшие ступени веча генетически восходят к древним народным собраниям, и их участниками могло быть все свободное население концов и улиц. Именно они были важнейшим средством организации внутриполитической борьбы боярства за власть, так как на них проще было разжигать и направлять в нужное боярам русло политические страсти их представителей из всех сословий конца или улицы.